Воспоминание

Не зная этой истории, Аллен, слыша ее смех, подумал только, что он и в самом деле на редкость умный и остроумный человек.

Талис был в это время в нескольких футах позади них. Услышав смех Калли, он скрипнул зубами, а руки сжал в кулаки с такой силой, что ногти врезались в ладони. Ему ли было не знать, когда Калли смеется по-настоящему, оттого что ей смешно, а когда нет. До сих пор, несмотря на то, что она изо всех сил делала вид, что не обращает на него внимания, на самом деле все, что она говорила, было для него, для Талиса. Ее мысли были сосредоточены на нем, а не на этом блондинчике-попугайчике, который, Талис знал, ей вовсе не нравился. Но сейчас, когда они уходили от него, она засмеялась тому, что ей говорил именно он, этот блондин. В этот раз она засмеялась по-настоящему. До сих пор только Талис мог вызвать у нее такой смех. Ее не удавалось по-настоящему рассмешить ни Уиллу, ни Мег, ни вообще кому-либо из их деревни. Обычно Калли всегда была рядом с Талисом, что бы ни происходило – она всегда смотрела на него, думала о нем, думала, как он, вела себя, как он, делила с ним все.

Но совершенно очевидно, что сейчас она кого-то ему предпочла.

«Ну и черт с ней», – подумал Талис. Если он ей не нужен, тогда она будет не нужна ему.

Каждый мускул в его теле был напряжен. Талис отвернулся. Ну и пусть они будут вместе, думал он. Пусть хоть целую вечность – ему плевать.

Злость и гнев настолько переполнили все его существо, что когда он случайно споткнулся обо что-то на тропинке, он чуть было не упал лицом вниз. Неожиданно он обнаружил, что больше не чувствует своей обычной грации, легкости движений, своей обычной чуть раскачивающейся походки; даже чувство равновесия, и то изменило ему.

– Прошу прощения, – сказал рядом с ним голос Хью Келлона. Оказалось, что то, обо что Талис споткнулся, была его нога. Извинился он, потому что был человек вежливый, но, судя по его тону, он был расположен поговорить еще немного. – Куда это ты несешься сломя голову? Смотри-ка, какой прекрасный сегодня денек, какая погода, сколько красивых девушек вокруг. А у тебя такой вид, будто ты собрался объявить войну всем на свете.

– Мне надо идти, – упрямо сказал Талис. – Извините.

– Нет! – резко произнес Хью, потом добавил мягче:

– Не спеши. Мне нужна компания.

– Мне пора возвращаться, – упрямо повторил Талис. Каждое слово он с трудом выцеживал из крепко стиснутых зубов.

– Это там не твоя девушка? – поинтересовался Хью, кивком головы указывая на удаляющиеся фигуры Калли и Аллена, которые шли вместе, держась под руки.

– Она не моя, – ответил Талис резко. – Теперь, прошу прощения, мне надо идти.

Молодой человек сделал несколько шагов.

– Гордость – это прекрасно! – заявил Хью так громко, что Талис обернулся к нему. Потом, поколебавшись, вернулся назад. – Прежде всего всегда нужно помнить о гордости! Гордость – это главное качество для мужчины.

– Да, – согласился Талис, обрадованный тем, что кто-то еще думает так же, как он. – Гордость – самое главное качество для мужчины.

– Именно так: самое главное, – сердечным тоном подтвердил Хью. – Гордость всегда направляла меня в жизни, и я могу под присягой поклясться в том, что никогда не изменял тому, что велит гордость. Всю жизнь всегда я делал только так, как велела гордость. Что бы ни случилось, в какие бы обстоятельства я ни попадал, я всегда думал прежде всего о том, что я должен сделать, чтобы гордость не пострадала.

– Именно так и должен поступать настоящий рыцарь, – ответил Талис, стоя прямо, лицом к Хью. Он запретил себе оглядываться вслед этой предательнице Калласандре.

– Да, – продолжал Хью уже медленнее, как будто что-то вспомнил. – Когда я был в твоем возрасте, я действовал только так, как велела гордость – точь-в-точь как ты сейчас. На самом деле, ты даже представить себе не можешь, до чего же у меня все было точно, как у тебя – даже то, что была одна симпатичная рыжеволосая особа, в которую я был влюблен…

Талис посмотрел на него так, что Хью хихикнул.

– Нет-нет, я ей не сказал, что в нее влюблен. Конечно же нет – ведь это немужественно. Но я ее любил. Я о ней мечтал, я не мог спать, думая о ней всю ночь напролет. Я смотрел на нее даже тогда, когда ее нигде не было – она вечно стояла у меня перед глазами. Можешь ты это понять?

– Да, я это понимаю, – ответил Талис тихо, думая о том, что вот Капли неспособна была бы понять такое чувство. Как же он не заметил до сих пор, что она легкомысленна и ветрена? Что она не способна на подлинное чувство, и на поверку вся ее любовь ничего не стоит?