Воспоминание

Голод заставил меня встать с постели и выйти из комнаты. Куда же делись служанки, которые приносят своим хозяйкам обеды на подносах? Да, в самом деле, что произошло с моей незаменимой лаконичной служанкой? Исходя из того, что мне было известно из эпохи короля Эдуарда, раз я выбилась из режима, то меня, очень может быть, и не накормят.

Я попыталась во что-нибудь одеться, но ни одно из платьев леди де Грей мне не удалось надеть без применения корсета, который разрезал меня пополам. Нет, я не настолько мазохистка, чтобы надевать его без крайней необходимости. В комнате было темно. Взглянув на закрытые шторы, я убедилась, что уже ночь.

Когда я открыла дверь, из полутемного холла мне навстречу резко шагнула какая-то женщина. В ее руке была свеча. Она так близко поднесла ее к моему лицу, что еще немного, и мои волосы бы вспыхнули.

Женщина яростно прошипела:

– Он мой! И никогда не будет твоим! – С этими словами она повернулась и убежала в темную глубину холла, прошелестев длинными черными юбками.

Будь она помоложе, я решила бы, что она и есть та самая Фиона, но ей было примерно столько же лет, что и моей матери, только у нее была прекрасная кожа без следов морщин, как обычно и бывает в английском климате. Наверное, в молодости она была довольно хорошенькая, но сейчас ее лицо исказилось от злобы.

– Я угодила прямо в роман в готическом стиле, – пробормотала я. Как мне хотелось бы оказаться дома! Когда я так подумала, леди де Грей внутри меня напомнила о себе и произнесла: «А я бы хотела отправиться с тобой!» – И я рассмеялась.

Я пыталась нюхом отыскать запахи пищи. Нос-то и привел меня в роскошную столовую, освещенную светом свечей. Там сидел мой возлюбленный, ненавидимый супруг, а напротив него стояло полное блюдо, и он работал челюстями с такой скоростью, как будто ел в последний раз в жизни.

«Ах, ну да, – подумала я, – мы же половины. Я тоже, как только из-за чего-нибудь разволнуюсь, сразу бегу на кухню».

– Вы не возражаете? – спросила я. Он ответил жестом, и, присев справа от него, я положила себе в тарелку еды (побольше, чем у него). Он только слегка приподнял одну бровь. Ладно, поглядим, как леди де Грей влезет в свой корсет, после того как в ее теле пожила я.

С полным ртом я спросила:

– Расскажите мне об этих письмах.

– Ну почему я должен рассказывать о ваших собственных письмах? – беспомощно пробормотал он.

– Я потеряла память. Вернее сказать, я сама – из будущего, просто я использую тело вашей жены. На самом деле я другой человек.

– Ах Катрин, Катрин. Скучно мне будет без ваших историй.

Я не нашла что ответить.

– Ладно, – сказал он. – Подыграю вам чуть-чуть. В общем, скорее всего, вы не хотели отправлять их, эти письма. Теперь я, пожалуй, в это верю. – С этими словами он пристально на меня посмотрел. По всей видимости, его потрясло известие, что я все еще девственница. – Господи, только где же вас научили всему этому что вы знаете о… о любви?

– Вы имеете в виду, что я знаю о сексе?

Услышав это, он поднял бровь. Полагаю, Катрин никогда не произносила при нем такого слова, а может, вообще его не знала.

– А дело в том, что, отлично умею работать с материалом, – как ни в чем не бывало, объяснила я. – О, я это умею делать очень хорошо. Я могу найти любую информацию, какую только можно. Итак, я написала какие-то письма… Кому?

– По-моему, половине мужского населения Англии, А какие-то из ваших писем оказались вдруг в редакциях газет. Король сделал заявление, что он с вами не знаком. Он избегает скандалов.

– Понятно. А как вы думаете, кто же все-таки разослал их по адресатам и по офисам?

Он пожал плечами, то ли желая сказать, что не знает, то ли – что ему безразлично.

– Возможно, я написала их только ради того, чтобы вызвать вашу ревность. Я хотела, чтобы их видели только вы, и никто другой?

Именно это сделала бы какая-нибудь из моих героинь, если бы ей нужно было привлечь к себе внимание героя. Но, разумеется, у моих героев не было и половины того, что было у этого. Все мои герои были крайне мужественны и всегда уделяли героине огромное внимание.

– Какое имеет значение, зачем вы их написали и кто их отправлял? Важно только, что это было сделано. Теперь для меня развод с вами – дело чести.

Я продолжала есть. Хотелось бы мне описать, какое чувство владело мной в его присутствии. Умом я думала, что он собирается сделать самую мерзкую, самую отвратительную вещь, – о которой я когда-либо слышала. Никто из моих героев никогда не сделал бы ничего подобного с героиней. Но, разумеется, с моим героем после нескольких лет брака у героини было бы уже три ребенка и еще ожидался следующий. Да, я ненавидела его, но в то же время хотела быть с ним. В самом его присутствии было нечто, что отзывалось у меня внутри. Не то чтобы рядом с ним я была счастлива, совсем наоборот. Просто рядом с ним я чувствовала: вот здесь я должна быть. Как он мог прогнать меня? Я услышала саму себя, нежно говорящую: