2012. ТОЧКА ПЕРЕХОДА

   – Слушай, – рискнул подать голос Миша, – а может, ты им поможешь? Ну, как мне. Ну, гипнозом?

   Седой мотнул головой.

   – Нет. Мы не можем. С тобой получилось, потому что мы передали тебе свою энергию. Да и то, вспомни, как тебе стало больно в конце, а с ними… это их убьет.

   – Гипноз?

   – Это был не гипноз, – досадливо мотнул головой Седой. – Ладно, посидели, подумали, пора начинать…

   – Где посидели? – не понял Миша. Он решил, что Седой вытолкал их из квартиры.

   – В туалете, – буркнул Седой, выходя из комнаты.

   Миша ошарашенно моргнул. В туалете?! Запихнуть дюжину человек в стандартный туалет малогабаритной улучшенной хрущобы? Да как такое возможно?! Там один человек еле умещается! Но в следующий момент он убедился в том, что и это возможно. Сквозь приоткрытую дверь комнаты он увидел, как Седой распахнул дверь туалета и, протянув руку, вытащил оттуда помятого Батона, каковое движение сопровождал слитный стон-вопль дюжины глоток…

   Остаток дня для Миши слился в один сплошной кошмар. Все его друзья и знакомые проходили перед ним непрерывной вереницей. Они садились перед Седым, испуганно отвечали на его вопросы, а затем исчезали, а им на смену появлялись новые… Как закончился этот день, Михаил уже не помнил. Он пришел в себя, сидя на кухне и прихлебывая чай. Рядом суетилась довольная мама.

   – А где Седой? – ошарашенно спросил он.

   – Кто? – удивленно развернулась к нему мама. – Когда я пришла, ты был один. Лежал на кровати и спал. Я даже испугалась, что опять началось… Но, слава богу, нет. И вон поел как хорошо…

   Миша скосил глаза, перед ним на подставке высилась большая чугунная сковорода, на дне которой в подсолнечном масле сиротливо маячили остатки жареной картошки. А ведь мама обычно жарила эту сковороду на всю семью.

   – Это что, все я сожрал?! – изумился он.

   Но мама только довольно вздохнула…

   На следующий день Миша впервые за много дней вышел на улицу. Добравшись до Москвы, он двинулся привычным маршрутом. На остановке было малолюдно, значит, автобус недавно отошел. Миша оглянулся и двинулся к киоску «Союзпечати». Надо было купить газету. За то время, что он валялся в постели, прошло аж восемь матчей чемпионата страны.

   – «Советский спорт», – попросил он, просунув в окошко деньги. Продавщица протянула ему газету и завозилась со сдачей. Михаил развернул газету и нахмурился. Что за черт? Он свернул газету и посмотрел на дату.

   – Чего это вы мне старую даете? – рассердился он. Продавщица прекратила отсчитывать сдачу и строго посмотрела на него.

   – Молодой человек, газета сегодняшняя.

   – Сегодняшняя?! – Миша ошарашенно уставился на выкладку газет перед продавщицей. На всех стояла такая же дата, что и на «Спорте». Он молча принял сдачу и отошел к остановке, совершенно не понимая, что происходит. Некоторое время Миша привыкал к этой мысли, а затем осторожно тронул за плечо стоящего рядом с ним на остановке пожилого мужчину.

   – Извините, не подскажете, какое сегодня число?

   Мужчина окинул его недоуменным взглядом.

   – Двенадцатое, конечно.

   – А месяц? – на всякий случай решил уточнить Миша.

   – Пить меньше надо, – тут же вступила в разговор стоявшая рядом бабка.

   И тут Миша почувствовал, что ему совершенно точно надо повторить весь маршрут, который он прошел в этот день. Ну, просто позарез надо. А в следующее мгновение до него дошло, что это проделки Седого…

   Тот день так ничего и не дал. Во всяком случае, Седой, который встретил его вечером, сказал, что не смог ничего засечь.

   – А сам ничего не приметил? – спросил Седой.

   – Не-а, – покрутил головой Миша и робко спросил: – А я уже… здесь или все еще там?

   – Уже здесь, – мрачно ответил Седой и, вздохнув, констатировал: – Ладно, будем искать дальше.

   – А может, ну его? – предложил Миша. – Ничего же не случилось. Все же нормально обошлось.

   – Нормально? Обошлось?! – Седой покачал головой. – Да ты хоть понял, что это было-то?

   – Нет, – испугался Миша. Когда Седой приходил в подобное состояние, лучше было ему под руку не попадаться.

   – Это был наезд, – мрачно сказал Седой, – причем не на тебя, а на нас. И нам пришлось закачать в тебя почти всю свою энергию. После чего мы имели большие неприятности с Советом. И пока мы не узнаем, кто и как это сделал, ни ты, ни мы не сможем чувствовать себя в безопасности. Наезд может повториться. Причем на этот раз мы уже не сможем тебя спасти. Понятно?