Арвендейл. Император людей

— Тот, кто был ею коронован… — тихо прошептал Игреон Асвартен.

— Правильно, — согласился тот, кого все так долго считали простым недалеким крестьянином, — либо?…

— Ее создатель, — благоговейно произнес идш.

И… император Марелборо улыбнулся и утвердительно кивнул. А затем повернулся к Ыхлагу, наконец-то прекратившему надсадно орать:

— Ведь ты же уже узнал меня, Ыхлаг, не правда ли?

Темный бог бросил на него затравленный взгляд.

Марелборо покачал головой:

— Ладно, покончим с этим. Негоже так долго мучить бедное животное. Он посмотрел на Троя: — Герцог, вы не могли бы оказать мне услугу и проткнуть его наконец этой вашей веткой…

Трой с натугой кивнул, поднялся на ноги и, все еще слегка покачиваясь, с ошарашенным лицом двинулся к Ыхлагу. Тот тоскливо завыл и с отчаянной мольбой уставился на подходившего к нему Троя. И этот взгляд так сильно напомнил Трою взгляд состарившихся коров, которых его земляки по Сухому долу забивали в начале зимы, потому что кормов на них тратить уже было жалко, зато наступившие морозы давали возможность сохранить мясо, что, занося меч, он невольно отвел взгляд. Как будто закалывал не могущественного бога, а безобидную бессловесную скотину…

Ыхлаг взвыл последний раз, а затем его поглотила внезапно появившаяся внутри пентаграммы воронка подобная той, из которой он больше года назад и вышел в этот мир…

Эпилог

— И где были мои мозги? — бурчал себе под нос Гмалин. — Ведь все же признаки были налицо!

Он яростно вцепился себе в бороду.

— И Каменные лбы привязали его к самому большому столбу, и тот старший заговорун… да и с кровью раш тоже, похоже… Он повернулся к Алвуру: — Ну а ты-то куда смотрел? На соседнем же столбе висел!

Алвур сначала было принял обычный эльфийский высокомерный вид, но затем тоже вздохнул:

— Ты думаешь, что если висишь на столбе перед началом Крика гор, то у тебя есть настроение анализировать, кого куда повесили?

На это гном ничего не ответил, но на его лице нарисовалось понимающе-виноватое выражение. Они помолчали, а затем гном задумчиво произнес:

— Интересно, а в какой момент он… начал вспоминать?

Эльф пожал плечами:

— Когда я вступил в десяток, он еще точно ничего не помнил или в лучшем случае только-только начал осознавать, что он не совсем то, чем себе казался… Но, когда мы первый раз ехали в Светлый лес, он уже точно кое-что вспомнил.

Гном понимающе кивнул:

— Потому и не рискнул там появляться. Да и в Подгорном царстве тоже…

Он снова задумался, тряхнул головой и проговорил: — Может, все началось с того отката, ну, когда этот ублюдок Эгмонтер обнаружил и разбудил зачарованную в камень орду? Ведь рассеивание таких могучих и давних чар, что были на него наложены, — дело о-очень нескорое…

Трой, все это время недоуменно переводивший взгляд с одного на другого (а чего расстраиваться-то? Великий Марелборо жив и, как выяснилось, даже их побратим), тоже внезапно насупился и спросил:

— И Темное пламя, выходит, тоже он?

Гном и эльф переглянулись.

— Да нет, Темное пламя — ты, точно. ЕГО ручек я там не видел… Да и Мать раш тоже ты прикончил. Хотя… возможно, то, что Темное пламя не сожрало всех, а особенно нас с Алвуром еще на подходе — его заслуга. Но кто сейчас разберет?

— Господа, его величество ожидает вас в кабинете.

Все трое оглянулись. Перед ними стоял мажордом. Прежний… как будто ничего не изменилось и не было этих тяжких и страшных лет. Они переглянулись. Мажордом отвесил изящный поклон и указал в сторону лестницы, давая понять, что он не будет сопровождать их. И они тронулись вперед…

У дверей кабинета, когда-то принадлежавшего герцогу Эгмонтеру, Трой притормозил, окинул взглядом Гмалина и Алвура, явно пребывавших в довольно сумрачном состоянии (впрочем, что там говорить, он и сам свое состояние охарактеризовал бы даже не как ошарашенное, а как пришибленное), и решительно толкнул створку двери.

Они вошли. Кабинет был пуст. Трой недоуменно огляделся, но тут из арки распахнутых дверей, ведущих в примыкающую к кабинету личную библиотеку бывшего герцога Эгмонтера, раздался голос:

— Ну что застряли, побратимы, долго мне еще вас ждать?

Все трое переглянулись, и Трой заметил, что при этих словах напряжение, сковывавшее мышцы лица гнома и эльфа, слегка ослабло.