В моей руке - гибель

— А возможно, — продолжил Никита, — определенную роль в ее устранении сыграл и тот факт, что они со Степкой хотели пожениться. Она могла забеременеть, а лишние хлопоты с новыми наследничками были Димке абсолютно ни к чему. В принципе она, как и все прочие, которых он подстерегал и убивал, подготавливая свою инсценировку, была для него пешкой — я повторяю это. Они ничего не значили в той игре, что он затеял.

— Пешки! Ты так категорически это утверждаешь, — Катя вертела в руках пустую чашку. — По-твоему, он ко всем относился как к пешкам?

— Он приговорил родных братьев, Катя. Хладнокровно приговорил. Остальные же — чужие, посторонние, были для него вообще никем.

Катя чуть было не спросила: «И я, значит, тоже?» Знакомая игла ужалила в сердце. Она потянулась сама к бутылке, плеснула себе — Мещерский только брови поднял — надо же, — залпом выпила коньяк: горло обожгло огнем. Так лучше. НЕ НАДО НИЧЕГО ВСПОМИНАТЬ. БРОСЬ.

— Ладно, пора заканчивать нашу повесть. Дальше все было так: после ареста Степана дело пошло в том направлении, куда его Дмитрий и подталкивал. Он выжидал. Но внезапно Степка, из-за этих наших раздольских ротозеев, получил шанс сбежать и воспользовался им. Когда мы суетились в горячке, предупреждали братьев об осторожности — кстати, я лично и предупреждал, Колосов горько усмехнулся, — Димка понял: наконец настал час разделаться одним ударом с обоими конкурентами: можно прикончить Ваньку. Он сам сказал мне, чтобы Ивана встретили на автобусной остановке в Раздольске, прекрасно зная, что тот поедет электричкой до Мебельного. Это был его традиционный маршрут до дачи. Он всегда ходил лесом, потом по бетонке, там ближе, и вот там-то братец-оборотень и подстерегал его. Дмитрий отчаянно рисковал. Это был человек, для которого, как я говорил, не было невозможного. Он рассчитывал, что убийство, обставленное, как и прежние, припишут обезумевшему сбежавшему «психу» — Степке, — и тогда уж… Но он поспешил. Если бы он не торопился, не рисковал, просто выжидал бы — выиграл бы наверняка. Но он хотел всего сразу и быстро — такова уж базаровская натура. Потому, рискуя, и поспешил. Потому и проиграл.

— Ты хочешь сказать: то, что вы взяли его с поличным, — фактически случайность? — неуверенно спросил Мещерский.

Колосов молчал.

За окном синели сумерки, когда они покинули кабинет начальника отдела убийств. Колосов оставался: ему, видно, некуда было податься — дома его никто не ждал…

— Степка к тебе может прийти, — сказал он Кате на прощание. — Может, стоит пост охраны у тебя выставить? Он хоть и не маньяк-убийца, но все же псих…

— Ко мне он не придет, Никита, — Катя смотрела в пол. — Ты прав: для них, этих людей, мы — никто… Если кто сейчас и важен для Степана, то только…

— Димка?

Она кивнула.

— В понедельник Касьянов планирует выход на место с Иваном и этой сволочью — там ведь только показания потерпевшего и Сидорова об обстоятельствах нападения. Касьянов следственным экспериментом их закрепить хочет, ну и видеосъемкой, — Колосов кашлянул. — Так вот я хотел тебя попросить, Катерина Сергеевна, не окажешь нам содействие с оператором в последний раз? А то я сейчас от оперативно-технического отлучен, они в запарке, как всегда. А орлы мои снимают не очень-то профессионально. Если тебе тяжко на этого гада смотреть, скажи, я…

— Я поеду на выход с вами и оператора возьму. — Катя ответила совершенно спокойно: когда я, мол, отказывалась, Никит? — Ты говоришь, в понедельник? Когда?

Но в машине Мещерского спокойствие ее покинуло. Катя забилась на заднее сиденье. Мещерский, молчавший весь путь до Фрунзенской набережной, слышал лишь сдавленные рыдания, всхлипы. Утешать было бесполезно — женщины должны плакать, когда они ранены в самое сердце. Женские слезы — вода…

Мещерский молча протянул Кате носовой платок, клетчатый, крахмальный, новый.

Глава 33

БРАТЬЯ-ЗАЛОЖНИКИ

Утро понедельника было солнечным и теплым. В такое утро хорошо начинать долгожданный отпуск, путешествие в дальние страны или встречать старых друзей после долгой разлуки.

Следственный эксперимент — выход с понятыми и видеокамерой на место происшествия, где произошло покушение на умышленное убийство последней жертвы раздольского оборотня, — следователь Касьянов запланировал на ранний час. В восемь утра опергруппа, арестованный с конвоем, понятые и потерпевший должны были уже быть на проселке Мебельный — Уваровка. Кате и оператору телегруппы тоже пришлось встать ни свет ни заря. Следственный эксперимент с видеосъемкой планировали начинать от Раздольского отдела милиции — туда из СИЗО должны были подогнать «автозак» с арестованным и конвоем, туда же должны были подъехать Колосов и потерпевший Иван Базаров.