В моей руке - гибель

На Катю он ни разу не взглянул. Словно она была пустым местом. У вольера их машину остановил парень со свистком, приник к окошку со стороны Базарова, зашептал тому что-то.

Катя расслышала: «Ему плохо… видимо, перелом».

— Так наложите шину. Забыли, как надо действовать? — Базаров пожал плечами. — Сам виноват — закрылся, руку подставил. Не ошибся бы а блокировке — схлопотал бы по мякоти, а не по кости. Действуйте, ну? Что, из-за всякой царапины к Айболиту бегать?

Речь явно шла о получивших наказание. Катя поняла: жаловаться на боль и травмы в этой школе не принято, все равно никто не пожалеет.

Глава 10

БОЛЕЗНЬ ХИЩНИКОВ

Необычные были эти девять дней по Базарову-старшему.

Непохожие ни на одно из траурных мероприятий. И Кате они запомнились по многим причинам.

Дача Базаровых — большой, не раз перестраивавшийся дом — располагалась на обширном участке, огороженном глухим зеленым забором. В саду глаз радовало буйство красок: подстриженные куртины персидской сирени, ухоженные клумбы с ковром маргариток, левкоев, анютиных глазок, нарциссов и тюльпанов. Ухоженный садовый ландшафт дополняли посыпанные гравием дорожки, напольные фонари-подсветка, две беседки и тщательно прореженный, освобожденный от кустов кусок девственного леса — серебристые ели, липы, дубы. Перед верандой красовалась садовая мебель и зонты-тенты от солнца. У ворот стояли несколько иномарок.

Приехавших встречали на веранде суровая старушка в очках — видимо, домработница — и Валерий Кириллович.

Катя видела режиссера так близко впервые и несколько робела. Но всем гостям этот ученик Фассбиндера говорил одну и ту же устало-приветливую фразу: «Спасибо, очень тронут, проходите, отдыхайте с дороги». Для Кати и Мещерского делать исключение он, естественно, не стал. Поминки не выглядели шумными и многолюдными. Совсем напротив. Обычно на девять дней приглашают близких и друзей покойного. Однако поначалу Катю удивило почти что полное отсутствие среди поминающих сверстников умершего — стариков — и засилье молодых или относительно молодых лиц.

Старшее поколение представляла только девяностодвухлетняя вдова Кирилла Арсентьевича Анна Павловна Мансурова — в прошлом известная советская киноактриса, игравшая почти во всех фильмах. Теперь эта высохшая, накрашенная и напудренная, увенчанная жгуче-брюнетистым париком старуха была прикована к инвалидному креслу, с которым, несмотря на преклонный возраст, управлялась весьма шустро. К ней подводили гостей в первую очередь.

Лиза Гинерозова шепнула Кате: «Старая кукла совсем из ума выжила, не обращай внимания на ее треп». Не обратить, однако, было трудно, потому что Анна Павловна почти каждому из гостей капризно жаловалась:

— Он хотел меня бросить. Он всю жизнь смотрел только под чужие юбки… Не спорьте, я знаю, что говорю. Если б не смерть, он бы точно меня бросил. Женился на медсестре…

Опешившей Кате старуха тоже выдала эту фразу. Дмитрий Базаров, представивший их с Мещерским бабке как: «А это жена Вадика — сына Андрея Константиновича, ты, конечно, помнишь его, ба… А это внук Елены Александровны, смотри, какие розы они привезли…» — шепнул Кате:

— Атеросклероз — ничего не попишешь. Первый ее муж был адмирал флота. В сорок пятом он ее оставил — женился на медсестре из фронтового госпиталя… У нее все перепуталось с возрастом.

За большой овальный стол сели точно в три часа. Собралось не так уж и много гостей: кроме Валерия Кирилловича, его жены-иностранки, то ли австрийки, то ли швейцарки, не говорившей ни слова по-русски (роль переводчика услужливо выполняла вездесущая Лиза Гинерозова), домработницы, младших Базаровых и прочей «молодежи», еще только три пожилые супружеские пары.

«Конечно, большинство сверстников „патриарха“ давно уже в могиле, а живые такие же развалины, как его жена. Куда таким по поминкам ездить?» думала Катя, когда слово о покойном взял Валерий Кириллович. Он сидел на месте хозяина во главе стола. Она спросила у Дмитрия (он сел рядом с ней), а где же его отец, Владимир Кириллович, почему его за столом не видно?

— Отцу нездоровится. Он, возможно, выйдет чуть позже, — последовал ответ.

Перед тем как все перешли в столовую, среди молодежи произошел один инцидент, ярко продемонстрировавший непростые отношения между близнецами и младшим братом Иваном. Тот приехал на дачу на чьей-то машине, Катя увидела его из окна. Парня скорей всего подвезли какие-то приятели, однако их в дом не пригласили. Он вбежал по ступенькам на веранду'; швырнул на диван спортивную сумку и хотел было пройти в столовую, но Степан развернул его к себе.