Неестественный свет

— Миледи! — закричала она в потолок. — Герцогиня! Берегитесь!

— Зачем ты пошел в лабораториум? — сквозь зубы процедил Натаниэл. — Я же велел тебе держаться от него подальше.

— Потому что мне нравилась эта девушка. Я хотел куда-нибудь ее пригласить. — Своей громадной тушей Подлец прижал Натаниэла к стене. — Ты сказал, что это все игра. Что никто не пострадает. Но я только что касался ее разлагающегося тела. Ты, ты, ты… — Он обрушил на Натаниэла град ударов, факел вылетел у него из рук и угодил на одну из полок, набитую бумагами и пергаментами, перевязанными розовыми лентами. Сухие, пыльные бумаги занялись сразу же, огонь начал лизать потолок.

— Миледи! Госпожа графиня! — завопила Элпью, пытаясь затушить огонь голыми руками, но преуспела только в том, что горящие обрывки бумаги полетели на пол. — Берегитесь, миледи! Внизу пожар!

Она посмотрела на Натаниэла, который извивался и дергался под ногой Подлеца. Последний поднял голову, прислушиваясь к лихорадочному топоту женских ног наверху. Деревянный потолок был объят пламенем, трещал и трескался, и деревянная лестница, проходившая через эту комнату, тоже горела.

— Они не знают про каменную лестницу! — воскликнула Элпью, указывая на дверь, ведущую к винтовой лестнице. — Они сгорят заживо.

Но Подлец не слышал ее, казалось, ему было все равно. Побагровевший, со вздувшимися на лбу и шее венами, он распахнул дверь и побежал вверх по горящей деревянной лестнице, которая вела прямиком в кабинет Коули.

Натаниэл с трудом поднялся на ноги, но тут его юбка вспыхнула и загорелась. Он стал дергать ее, пытаясь сорвать, одновременно продвигаясь к двери, ведущей на улицу. Элпью схватила юношу за талию, пытаясь предотвратить его побег. Развернувшись, он с такой силой ударил ее в лицо, что она отлетела в другой конец комнаты и ударилась о стену. Пока Элпью приходила в себя, Натаниэл, все еще пытавшийся оторвать занявшиеся юбки, добрался до своего ножа, и тут на него с оглушительным грохотом обрушилась вся деревянная лестница.

Проскочив сквозь адский пламень, бывший когда-то лестницей, Элпью выбежала на улицу.

Там уже собралась небольшая толпа.

— На помощь! Вызовите пожарных! Господа, тяните пожарные шланги, умоляю. Там внутри три человека! — крикнула им Элпью и снова нырнула в горящее здание. В густом удушающем дыму она пробежала по коридору первого этажа к винтовой лестнице. На ступеньках она столкнулась с Пигаль, спускавшейся ей навстречу.

— Спасайся, mon enfant,^[84] — неразборчиво прохрипела Пигаль, говорившая через меховую муфту, которую прижимала ко рту. — Allons! Allons!^[85] Тут пожаг!

— А графиня?…

Пигаль подтолкнула ее.

— Мы должны выбигаться. Вниз, вниз, вниз.

Кашляя и задыхаясь, Элпью неохотно развернулась и побежала по каменным ступенькам вниз. Пигаль на всем пути подталкивала ее, пока они не выбрались из здания.

Когда, черные от копоти и судорожно хватающие воздух, они снова оказались на улице, Элпью обернулась и увидела, как прямо за спиной у Пигаль из двери, пошатываясь, выходит Подлец. На руках, на обожженных, мощных руках, он нес леди Анастасию Эшби де ла Зуш, баронессу Пендж, графиню Клэпхэмскую: от обгоревшего парика ее шел дым, набеленное лице покрылось черными пятнами, уподобившись шкуре фризской коровы. Графиня кашляла, но была жива.

Вся улица оказалась запружена: карета Пигаль стояла поперек дороги под углом, другая, еще большая по размеру, стояла впритык к ней, и во всю длину Феттер-лейн выстроилась целая вереница портшезов, наемных экипажей и частных карет.

— Мы люди главного королевского камергера. — Двое крупных мужчин с обнаженными шпагами, выступив вперед, указали на Подлеца. — Это убийца?

— Нет-нет. — Пигаль подняла руку. — Эттот человек — гегой! Убийца — высокий гыжий юноша.

— Гыжий? — переспросил один из стражей.

— Гыжий, с гыжими волосами, недоумки! — завопила Пигаль, хватаясь за собственную обгоревшую шевелюру.

— Думаю, он не… — Элпью оглянулась на кромешный ад. — Думаю, он, должно быть…

— Мертв, — отрезала графиня, ее как раз поставили на ноги, и она вытирала руки. — Таким образом, закончилось и все это ужасное дело.

— Тумаю, нет, — произнес маленький человечек, останавливаясь рядом с ней.

Элпью закатила глаза. Только не это — еще один немыслимый иностранный акцент!

---

84

[84] Дитя мое (фр.).

85

[85] Бежим! Бежим! (фр.)