Сон над бездной

Глава 10

УЖИН ПРИ СВЕЧАХ

Солнышко взошло высоко, сумрак рассеялся, и бывшая австро-венгерская тюрьма оказалась милейшим музейным комплексом. Более того, осматривая территорию Нивецкого замка после горячего душа, краткого отдыха и обильного завтрака, Сергей Мещерский был вконец очарован и самой крепостью, и потрясающими видами, открывавшимися с ее стен.

Нивецкий замок бурно, вдохновенно реставрировался. И средства на реставрацию давал не кто иной, как Андрей Богданович Лесюк. По всему замку шли строительные работы, что не мешало приему туристов и экскурсантов, прибывавших целыми автобусами. Экскурсии начинались с одиннадцати часов и продолжались до четырех. Строительные рабочие уходили в шесть. А все остальное время Нивецкий замок был предоставлен сам себе и его VIP-обитателям, гостям Андрея Богдановича. Насколько успел заметить Мещерский, гости с туристами, музейными работниками и обслугой (в замке имелись повара, горничные, официанты, слесари, садовники, охранники – дюжие ребята из местных, директор-хранитель, почтенный старичок, носивший под клетчатым пиджаком вышитую украинскую сорочку, и старушки-билетерши – все сплошь с седыми косами, уложенными короной на гладко причесанных головках «а-ля Тимошенко») контактировали мало, лишь по мере необходимости. Лесюк разместил Петра Петровича Шагарина и приехавшую с ним свиту в так называемом Верхнем замке, где под сурдинку реставрации были оборудованы фешенебельные апартаменты – просторные спальни, гостиные, лифты, открытая терраса, увитая густым диким виноградом, превращенная в столовую, каменная галерея, на которой в жаркие часы было весьма комфортно загорать, ванны-джакузи, а также комнаты попроще для прибывшего вместе с гостями обслуживающего персонала.

Сразу по приезде Елена Андреевна с частью этого самого персонала рассталась. С ней и Шагариным по ее желанию остались шофер Анджей и пожилая медсестра-чешка. Прочие санитары и медсестры получили расчет. Миссия Кравченко и Мещерского тоже, по логике вещей, после переправы Шагарина через украинскую границу была окончена. Но…

– Я думаю, Василий Васильевич Чугунов не будет против, если вы, Вадим, и ваш напарник задержитесь тут еще на пару дней, – объявила Елена Андреевна Кравченко. – Вы мне оба очень помогли. Тут мы, конечно, у наших друзей, но все равно я бы хотела, чтобы вы остались. Я убедилась, что могу положиться на вас. А знаете, как бывает – в трудный момент таких людей как раз и не хватает.

Кравченко не очень понял, что она, собственно, имела в виду. Мещерский предположил, что Шагарина все еще не до конца пришла в себя после перенесенного стресса.

– Мы были с ней там, на вилле, мы все это видели и пережили вместе. И в этом смысле мы для нее сейчас главная эмоциональная подпорка, – сказал он. – А охранять ее и мальчика здесь, кажется, уж точно не от кого. Этот Лесюк, и его семья, и Шерлинги – они же все старые знакомые Шагариных, люди их круга, близкие им.

И действительно, уже утром во время завтрака стало ясно, что Шагарина в Нивецком замке ждет и встречает не один только Андрей Богданович Лесюк. Поглядеть на «воскресшего из мертвых» прибыло все лесюковское семейство – жена, сестра жены и двадцатипятилетний красавец-сын. Жену Лесюка звали Олеся Михайловна, ее младшую сестру Злата Михайловна. У скромняги Мещерского дух захватило, когда он увидел на лестнице двух этих роскошных блондинок. С первого взгляда он даже затруднился определить их возраст – так они были хороши, так сияли на их загорелых прекрасных лицах белозубые голливудские улыбки.

– Жене лет сорок пять, а сестрице ее на пяток меньше, – хмыкнул на восторженные восклицания Мещерского «Какие женщины, Вадик!» Кравченко. – Остальное хитрости косметологов и укольчики ботокса. У Олеси Михайловны видал сынуля какой вымахал? Ну, отсюда и считай их бабьи годы.

Сын Олеси Михайловны Богдан походил скорее на ее молодого любовника. Он был выше на голову своей прекрасной матери, да и обращался с ней несколько свысока, с этаким насмешливым покровительственным почтением. Впрочем, утром Кравченко и Мещерский Богдана рассмотрели плохо – он сразу куда-то исчез и появился только к ужину.

Лесюки разместились здесь же, в Верхнем замке, в апартаментах как раз над музейной экспозицией, выставленной в Рыцарском зале. Было странно сознавать, что в тот момент, когда в Рыцарском зале шла экскурсия для туристов с Полтавщины, наверху, над всей этой средневековой кунсткамерой – арбалетами и бердышами, закрепленными на стенах, источенными молью чучелами кабанов, волков и оленей, старинными венгерскими шпалерами, немецкими гравюрами и мраморным бюстом эрц-герцога Леопольда, прекрасная блондинка Злата, точно карпатская русалка, плещется в шипучей ароматной воде джакузи. В Нивецком замке, ставшем волею судьбы первым в Закарпатье музейным памятником, функционировавшим за счет богатого спонсора, протечек не боялись. И с канализацией (отремонтированной по европейским стандартам) тут все тоже было впервые за многие столетия нормально.