Душа-потемки

– Я не понимаю, как это уже три месяца такой большой универмаг обходится без директора, без управляющего, без непосредственного руководителя?

– Обходимся. Торгуем.

– А ваши какие обязанности?

– У меня много обязанностей. Я тут по всей технике главный – кассовые аппараты, компьютеры. И как экспедитор иногда. Товары заказанные со складов привожу… ну, в смысле доставку организую. Много чего приходится делать. У нас коллектив небольшой.

– А здание внушительное.

– Так открыты всего три этажа, – ответил Хохлов. – Сами же видели, когда смотрели. Пятый закрыт, на четвертом ремонт все обещают. Полтора уж года как обещают, да все никак не начнут.

– По вечерам после закрытия сдаете на охрану магазин тоже вы?

– Иногда я. Но иногда сам Шеин приезжает. Или этот его Марк… он вроде помощника у него по всем делам.

– А вчера вечером Шеин сдавал универмаг на охрану?

– Я сдавал, лично, – Хохлов выпрямился. – Босс днем приезжал, а потом уехал. А я… вчера я сам лично в 20.30 обошел все здание, все этажи. И там тоже был… там, в отделе постельного белья. Эта кровать… эта чертова кровать была пустой. Это же просто декор, как наши витрины. Все было как обычно, нормально. Я обошел все торговые залы, все проверил.

– Сотрудники уже к тому времени ушли?

– Не все, кое-кто еще переодевался в раздевалке на первом этаже.

– А подвальные помещения?

– Фотоларек и химчистка закрылись.

– Вы спускались в подвал?

– Нет. Зачем? Там и так все заперто. Если что-то где-то открыто, это сразу же покажут датчики, когда я звоню на пульт.

– И все было…

– Нормально все было! Я дождался, когда все наши выйдут из здания, закрыл раздевалку, позвонил на пульт – можете проверить во вневедомственной, во сколько точно я звонил. И… и все. Потом я уехал домой.

– Общественным транспортом? На метро?

– На своей машине. Я обычно оставляю ее возле троллейбусной остановки, вчера она что-то барахлила днем, но вечером нормально завелась.

– Вы один уехали?

– Один.

– А продавщица Вероника Петрова?

Катя на своем посту мысленно поаплодировала дотошному оперу: браво, меткий вопрос!

– Повторяю, я уехал один.

«Врет, – подумала Катя, – или же намеренно дает нам вот здесь, именно здесь понять, что врет… рыцарь торгового прилавка…»

– Понятно, и сегодня утром вы…

– Да я же уже сказал. Вошли утром, Гюльнар сразу к себе нырнула – в подвале рядом с химчисткой у нее шкафчик, техническая каморка. Щетки, швабры, ведра… Потом наверх поднялась убирать зал. Я был тут, внизу, когда услышал, как она там вопит, словно ее режут. Бросился к лестнице, подумал, что это блажь или пьяная она. Днем при свете все-таки ничего такого…

– Днем? При свете? О чем это вы?

Катя ждала, что ответит этот парень, этот менеджер-симпатяга.

– Ерунда… то есть не ерунда, а… я просто не знал, что подумать, – Хохлов как-то сразу заплутал в словах. – Бросился туда на второй, а там Гюльнар… и это на кровати… эта баба, убитая.

– Покупательница, – сказал опер. – Вчера, кстати, вы не видели ее тут в торговых залах?

– Нет. Я приехал после обеда и почти весь вечер работал с техникой в подсобном помещении. И на пульте тоже.

– Кстати, про ваш пульт. Пройдемте, покажете все. И по поводу камер видеонаблюдения. Мы изымем все пленки за…

– У нас нет никаких камер.

– То есть?

– Шеин, босс, когда приобрел универмаг и все права… он почти сразу же через две недели приказал демонтировать всю систему наблюдения внутри и снаружи. Сказал, что она устарела, что требует много денег. Между прочим, из-за этого и управляющего он уволил. Тот настаивал, что на одной долбаной охране нельзя, что это против правил и несовременно. И Шеин его выкинул – за строптивость.

Глава 14

СВИДЕТЕЛЬ НОМЕР ТРИ

Катя решила, что полковник Гущин вместе с Елистратовым где-то наверху, осматривают этажи, и хотела было подняться к ним. Как вдруг увидела на ступеньках, ведущих в подвальный этаж, ту самую уборщицу, показания которой ей так и не удалось выслушать.

Та спускалась, и Катя, не раздумывая, устремилась за ней.

Это ведь она первая обнаружила тело.

– Гюльнар… (Так, кажется, ее звал опер из МУРа.) Гюльнар, подождите.

Ступеньки, ступеньки… Низкий потолок. Справа дверь – надпись «Химчистка-прачечная, приемный пункт… часы работы…» Стеклянная перегородка, дальше – закрытый киоск с выставленными на витрине пыльными рамками для фотографий и образцами багета.