Куда исчез папа?

— Еще чего! — засмеялась Маша, — к вечеру нанесут, можешь не сомневаться. Все, пока, подруга.

— Даша бегом спустилась вниз. Елизаветы Борисовны не было, на ее месте сидела другая женщина. Охранник сказал:

— Роза Матвеевна, это новая уборщица!

— Здравствуйте, меня Даша зовут!

— Роза Матвеевна горестно вздохнула.

— Тебе сколько лет, уборщица?

— Пятнадцать, — не моргнув глазом, соврала Даша.

— Врешь ты все! Тебе небось еще и четырнадцати нет!

— Почему это? Просто я молодо выгляжу!

— Охранник заржал.

— Это точно, выглядишь молодо! И зелено!

— Ладно, не мое это дело, — мрачно проговорила Роза Матвеевна.

— В подъезд вошел средних лет мужчина в черной рубашке с закатанными рукавами и, скользнув по Даше взглядом, стал подниматься по лестнице.

— Коммерческий директор, — шепнул охранник.

— Даша вышла на улицу. Ну что ж, для начала неплохо, хотя с заданием Стаса она не справилась. Фамилию директора не узнала, чем фирма занимается — тоже. Но ничего, завтра постарается… Сегодня она была только претенденткой на место уборщицы, а завтра уже будет полноправной сотрудницей фирмы. К тому же ей выдали аванс, целых пятьдесят баксов! Она решила, что не станет их тратить, а внесет в их общую копилку. Виктоша называла эти деньги «общак», на уголовный манер. Виктоши, подруги и троюродной сестры, вот кого сейчас не хватало Даше! Вот кому можно было бы рассказать о Юре… Вспомнив о нем, Даша вдруг подпрыгнула на месте и чуть не закричала во весь голос: «Я влюблена! Я влюблена!» Она заглянула в кошелек, там нашелся один телефонный жетончик. Даша подлетела к автомату и набрала Юрин номер. Трубку сняла его мама.

— Будьте добры Юру! — скороговоркой, чтобы ее не узнали, произнесла Даша.

— А Юра еще спит. Позвоните попозже. Может, что-то передать?

— Нет, спасибо, я позвоню!

— «Он еще спит! Лентяй он, что ли? Нет, просто он всю ночь не спал, думая обо мне! Но я-то спала без задних ног! А сейчас он спит, пускай, пускай спит, жалко его будить… Ой, кажется, я совсем сдурела, — радостно подумала Даша. — Я сдурела, я сдурела, я сдурела от любви! Очень похоже на припев современной песенки! Я, конечно, сдурела, но не настолько, чтобы забыть о Стасе, который ждет меня и волнуется. И, кстати, мама наверняка будет звонить с работы». Даша во весь дух понеслась к троллейбусной остановке.

— Стасик, мама не звонила? — первым делом спросила она.

— Пока нет. Кто-то звонил, но я трубку не брал.

— Правильно, я сейчас сама ей звякну!

— Постой, как дела-то?

— Вот! — и Даша гордо протянула ему бумажку в пятьдесят долларов. — Аванс!

— Надо же! Значит, получилось?

— Получилось, Стасик, получилось! — ликовала Даша. — Директора зовут Вадим Петрович, а коммерческий директор носит черную рубашку. Секретаршу зовут Маша, она красивая! Платить мне будут пятьдесят баксов за два часа работы в день, шесть раз в неделю. А еще фирма называется «Агава», так что мы попали в точку!

— Ты чего так радуешься? — удивился Стас. — Можно подумать, это невесть какое счастье — работать уборщицей в «Агаве».

— Это счастье, это счастье! — закружилась по комнате Даша.

— Сестренка, ты сдурела!

— Ага! Я тоже так думаю!

— Э, да ты, кажется, влюбилась! — догадался вдруг Стас.

— С чего ты взял? — приостановила свое кружение Даша.

— Да на тебе написано! И рожа глупая-преглупая!

— Неправда, Стасик!

— Правда, правда! Погляди на себя в зеркало! Глупее не бывает!

— Да? Ну и пусть!

— Точно, влюбилась! Скажи, в кого?

— Не в тебя!

— Это я понимаю, где уж нам, с суконным рылом в калашный ряд? Кто там такой был на дне рождения?

— Почему на дне рождения? С чего ты взял?

— С того, что вроде негде тебе было влюбляться. Надеюсь, не в метро и не на улице? В наше время это опасно.

— Стасик, ты говоришь совсем как…

— Старший брат! А потому выкладывай!

— Не буду я ничего выкладывать!

— Скажи хотя бы, как его зовут.

— Юра!

— А сколько ему лет?

— Семнадцать!

— Даша, тебе это не подходит!

— В этот момент раздался звонок. Даша схватила трубку.

— Алло! Да, папа, привет!

— Даша, что ты вчера устроила?

— Я? Что я устроила?

— Юра вчера провожал тебя?

— Ну да, а в чем дело?

— А в том, что сегодня, проснувшись, он заявил матери, что не вернется в Маасмехелен ни за какие коврижки.