Адамант Хенны

— И с этим сбродом мне идти в бой! — Уперев руки в боки, командир — харадрим в полном боевом доспехе — остановился перед сбившимися вокруг Серого рабами. — Пожива для трупоедов! — Он с отвращением сплюнул. — Откуда здесь столько стариков? — вопросил полутысячник невесть кого. — Почему их тащат на юг? Или, может, они думают, что я слепой? Тут половина не может держать оружие!

Это было правдой, хоть и слегка преувеличенной. Среди примерно двух сотен рабов, что держались Серого, десятка три и впрямь никак не годились в строй. Ховрарские старики, под горячую руку прихваченные удальцами Старха и гуртом проданные в Умбаре вместе с сильными, здоровыми и молодыми. Их ждали гибельные копи, если б… если б не Серый и поразительная слепота, внезапно поразившая надсмотрщика, что отбирал рудничных смертников…

Харадрим окинул замершую толпу цепким взором опытного воина. И как подземная водяная жила притягивает лозу искателя-водогляда, так и глаза тхеремца впились в лицо Серого. Полутысячник безошибочно почувствовал в невзрачном на вид немолодом мужчине настоящего вожака. И вновь, как и на караванной тропе из Умбара в Хриссааду, прозвучало резкое:

— Ты! Как зовут? Лет сколько? Откуда родом?

Серый спокойно шагнул вперед — голова гордо поднята, руки скрещены на груди.

— Зовут Серым, — негромко ответил он, в свою очередь не сводя с харадрима пристального, тяжелого взгляда. — Откуда родом? Из Минхириата.

Сколько лет? Не считал. Не важно это.

— Когда тебя спрашивают, велбужья требуха, нужно отвечать, встав на колени! — вскипел харадрим. Рука уже сжала эфес сабли.

— На колени вставать не обучен. — Голос Серого не дрогнул.

— Так, эту надменную скотину — четвертовать, — с ответной ленцой распорядился тхеремский командир, давая знак окружавшим его воинам и тотчас же повторив — уже для своих — команду на родном языке:

— Грар’доа хир! Реззар’г! Нассир’г!^[3] Серый не шелохнулся.

— Все, прикончат… — прошептал кто-то за его спиной. Однако, как ни тих был шепот, рыбак его услышал и обернулся. Четыре сотни глаз смотрели на него с ужасом и надеждой.

— Я постараюсь, чтобы им этого не удалось, — хладнокровно промолвил он и вновь отвернулся.

Два тхеремца были уже рядом. Один грубо схватил Серого за правое запястье, явно собираясь выкрутить невольнику руку — обычный прием харадских надсмотрщиков, — однако Серый, заметно уступавший и ростом, и статью, остался стоять, как стоял. С таким же успехом можно пытаться голыми руками выкорчевать столетний дуб. На помощь первому стражнику пришел второй — но преуспел не больше.

Полутысячник побагровел. Сабля с легким шорохом выпорхнула из ножен. По толпе рабов пронесся общий вздох.

Серый шагнул вперед, стряхнув с себя воинов, точно медведь — псов. Один из стражников тупо, точно колода, грохнулся в дорожную пыль прямо у ног рыбака. Нагнувшись, Серый одним движением сорвал с его пояса саблю — железная цепочка, что крепила ножны к боевому пластинчатому поясу, лопнула, точно гнилая бечева. Мгновение Серый пристально смотрел на оружие… а потом лицо его исказилось, словно от внезапной боли, и он резким движением сломал саблю вместе с ножнами о колено. Две половинки упали на дорогу.

Рабы ахнули.

Харадрим так же стремительно бледнел, как только что багровел. Смуглая кожа южанина посерела, на лбу проступил пот.

— Я могу быть хорошим воином, — медленно выговорил Серый, глядя в глаза тхеремцу. — Я доказал.

Полутысячник судорожно проглотил застрявший в горле ком.

Серый спокойно вздохнул.

— Ну хорошо, я вижу, ты и впрямь силен, — сквозь зубы процедил командир. — Но ты проявил неповиновение и должен быть наказан. В нашем войске за это положена дюжина ударов бичом. — Не сводя глаз со странного раба, харадрим потянулся к притороченному возле правого бедра длинному бичу.

Серый по-прежнему не шевелился. Но невольники видели, как спина его внезапно заблестела от пота. Сбитые с ног стражники поднимались, кряхтя и охая. Опасливо поглядывая на Серого, они поспешили убраться подальше. Тот, чью саблю постигла столь печальная участь, воровато покосившись, торопливо подхватил обломки.

Свистнул бич, обвившись вокруг плеч Серого. Тот дернулся, но не издал ни звука и не сдвинулся с места.

— Раз, — пытаясь придать голосу прежнюю уверенность, объявил полутысячник. — Два… Три… Четыре… — Удары следовали один за другим, брызгала кровь, тяжелый бич с острыми гранями рвал кожу на спине и плечах.

---

3. Взять его! Казнить! Четвертовать! (харадск.)