Верните мне мозги!

— Что ты кричишь в библиотеке? — возмутилась Крыса, не догадываясь, что, если бы не Танька, то она лежала бы уже под стеллажом. Причем в мертвом виде. — Хамка! Я буду жаловаться!

Но первой пожаловалась Танька. На Аллу:

— Подождите возмущаться! Если бы не я, то эта девушка убила бы вас словарем Ожегова по голове, а потом пристукнула бы саму себя БЭСом!

— Ах! — ахнула Крыса.

— Ах! — ахнула Алла.

— Ах! — ахнули читатели.

— Я давно подозреваю тебя в желании меня убить, — прищурилась Крыса, глядя на Аллу.

— Я? Я? Да вы что? Да как вы можете? — принялась оправдываться застигнутая врасплох Алла.

— Вот я тебе сейчас патлы-то твои да прорежу!!! — пригрозила Крыса, бросаясь на Аллу.

И в такой кульминационный момент Танька услышала голос Шапитохиной:

— Так, все, идем дальше.

— Да подождите вы! — отмахнулась Танька. — Дайте досмотреть! Это покруче любого сериала! Прямо-таки африканские страсти в библиотеке!

Но разве Таньку кто-нибудь когда-нибудь слушает? Нет. Вот и в этот раз хлопок — и Танька снова у Дубовой рощи.

— Весь кайф обломали! — завопила Танька, разбираемая интересом, выдерет ли Крыса Алле патлы или нет. Хотя, если она предотвратила смерть, то можно будет потом зайти в библиотеку и побеседовать с самой Крысой.

— Блин! Ты обалденная! — наперебой хвалили ее девчонки. — Так круто выбила словарь! Супер!

— Не зря я «Зену — королеву воинов» семь раз смотрела, — зарделась Танька.

— Кру-у-уто!

— Ну, девчата, не будем рассиживаться, что там у нас на очереди? — Танька уже вошла во вкус.

Девчонки хихикнули и — вжжжжжик! — Танька стоит посреди улицы рядом с кафе «По старинке». И видит сквозь окно коварного официанта, который подсыпает какой-то порошок в стоящие на подносе чашки.

— Быстро, быстро! — запричитали Танькины проводницы.

Не успела еще Танька и «влиться» в ситуацию, как понеслась в кафе и — прямиком к официанту.

Шарах! — ногой по подносу! Чашки — на пол! Разбились! Раскрошились! Жидкость растеклась по полу!

— Ты что?! — воскликнул парень-официант.

В кафе стояла гробовая тишина.

— Нечего людей травить! — хмыкнула Танька и для верности попрыгала по осколкам.

— Откуда ты знаешь? — изумился официант. — Это был уникальный яд! Такого я теперь не найду!

— И не надо!

К ним подошла какая-то девушка-блондинка в стильных очках. И вообще, она была такая вся из себя стильная-престильная.

— Я, — сказала она, — все слышала. Я, — продолжила она, — учусь в медуниверситете и могу провести химическую экспертизу этой жидкости. И, — стала она заканчивать фразу, — если в ней действительно обнаружится яд, вас посадят в тюрьму!

«Это и есть изобретательница лекарства от поноса», — с благоговением посмотрела Танька на девушку.

И — оказалась снова у Дубовой рощи.

— Блин, Танька, мы тащимся от тебя! — сказали девчонки. — Но надо все делать в темпе вальса! В снах под действием генератора долго засиживаться нельзя! Ты же уже с мозгом. А если генератор действует на мозг больше двух часов, то он, мозг, начинает разрушаться. Поэтому сейчас — к Рыжей!

И — через мгновение Танька уже не у рощи, а в подъезде своего нового дома. Она огляделась и увидела на стенах знакомую «наскальную живопись»:

Дет Мароз — лох!

Цой жыв! Жыв, я скозала!

ЦСКА — чемпеон!

Й + К = Л.

Ну, и так далее.

Не успела Танька дочитать все надписи до конца, как услышала на улице дикий крик. Кричала Рыжая.

— Удачи, — пожелала Забавина вместе с проч. и исчезла.

— Куда молодое поколение катится! — разорялась Рыжая, залетая в подъезд. — Стоят под окнами и целуются! Бесстыдники! Да в мое время мы не то что не целовались — нам даже стыдно было прикоснуться друг к другу на людях! А вы… Тьфу на вас!

— В ваше время? — усмехнулся Танькин знакомый с этажа сверху, по которому она в тайне ото всех сохла. По знакомому, а не по этажу. — Это когда же было? В каменном веке?

— Все! Я пошла жаловаться! — заявила Рыжая и понеслась по лестнице наверх. Пробежала мимо раскрытого лифта. И заинтересовалась им. — Интересно… Что там такое?

Оказалось, что рабочие чинили лифт. Створки на этом этаже заклинило, а кабинка стояла где-то наверху. А где были рабочие — неизвестно. Но тем не менее на стене висела бумажка: «Осторожно! Идет ремонт!»

— А вообще… — протянула Рыжая, глядя в шахту лифта, — мне незачем жить на этом свете, когда вокруг царит такой разврат. Покончу-ка я жизнь самоубийством!