Золотые дни

— Да, там было золото, — подтвердила Эдилин.

— Проклятие! — воскликнул Шеймас.

— Он сказал… — начал было Ангус.

— Это я в состоянии понять! — сердито оборвала Эдилин. — Ты всегда считал, что я ни в чем не разбираюсь и ни на что не способна.

— Я никогда ничего подобного не думал! — возмутился Ангус. — Если ты прекратишь это безумие и дашь мне время объяснить, я расскажу тебе…

— Эдилин, — сказала появившаяся в дверях женщина, — что ты делаешь?

— Табита? — изумился Ангус. — Это ты?

Эдилин переводила взгляд с одного на другую и в тот момент, когда лицо Ангуса начало расплываться в улыбке, снова выстрелила.

Ангус едва успел нырнуть под кушетку. Г олова его оказалась между ногами Шеймаса и Малькольма.

В следующую секунду откуда-то из глубины дома прибежала женщина, и Ангус узнал в ней Харриет Харкорт.

— Эдилин! — закричала Харриет. — Ты что, сошла с ума?

— Дай мне пистолет, — велела Эдилин служанке.

Харриет оттолкнула руку, протягивающую Эдилин пистолет.

— Это нелепо! Я не позволю тебе стрелять в людей, и я категорически запрещаю тебе снова портить мебель!

Ангус вылез из-под кушетки и встал. На его лице читалось облегчение.

— Именно это я ей и говорил.

Харриет взглянула на Ангуса, и ее лицо перекосилось от ярости.

— Вы! Дайте мне пистолет!

Она выхватила у служанки пистолет и выстрелила в Ангуса, но тот снова залез под кушетку.

Тэм, который все еще прятался за креслом в другом конце комнаты, проворчал:

— Что, черт возьми, ты сделал этим женщинам?

— Я бы предпочел об этом не говорить, — ответил из-под кушетки Ангус.

Человеком, который положил всему этому конец, стал Малькольм. Он вдруг встал и вытаращился на Харриет.

Шеймас поднял на него глаза.

— Что с тобой? Если ты не сядешь, все это закончится.

Эдилин перевела взгляд с Малькольма на Харриет и обратно.

— Харриет, — шепнула она, — почему бы тебе не отвести Малькольма на кухню, не залепить его рану пластырем и не дать ему твоих знаменитых тарталеток?

Харриет и Малькольм приросли к месту, глядя друг на друга.

Эдилин обернулась к Табите, которая с широкой ухмылкой наблюдала за происходящим.

— Ты не проводишь этих двоих на кухню?

Ангус кивнул Тэму, который перевернул кресло. В наступившей суматохе Ангус быстро выскользнул из комнаты и встал между Эдилин и оружием.

— У тебя закончилась истерика?

Лицо Эдилин пылало от ярости, а руки сжались в кулаки.

— Если бы у меня был нож, я бы перерезала тебе горло! Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома и никогда не возвращался.

— Тэм хочет кое-что сказать тебе.

— Тэм может остаться. И все остальные могут тут переночевать, но ты… — Она злобно смотрела на Ангуса. — Ты должен уйти!

— Эдилин, я знаю, что ты меня ненавидишь, и, возможно, ты имеешь на это право, но…

— Возможно? — процедила она сквозь зубы.

— Ладно, у тебя действительно есть полное право меня ненавидеть, но, пожалуйста, выслушай этих людей. Они действительно пришли к тебе по делу. И пожалуйста, имей в виду, что я сделаю все, чтобы им помочь.

До того как она успела что-то сказать, он отступил к двери. Табита смотрела на него с радостным изумлением, а глаза Харриет пылали ненавистью. Ангус наклонился к Харриет и тихо спросил:

— Как поживает ваш брат? Хорошо?

За секунду гнев на ее лице сменился страхом, и она быстро взглянула на Эдилин, словно боялась, что та его услышит.

Ангус покинул дом, хлопнув за собой дверью. Снаружи была целая толпа, привлеченная звуками выстрелов.

— Что там происходит? — спросил какой-то мужчина.

— Чистят ружья, — сказал Ангус, проходя через толпу.

Он вскочил на сиденье рядом с кучером и направился назад, в таверну, где раньше работал. Он решил, что лучше остановиться в месте, известном соплеменникам. Кроме того, Долли держала ухо востро, и Ангус хотел получить у нее кое-какую информацию.

Когда Малькольм сказал ему, что Харриет платит своему брату Джеймсу за то, чтобы тот держался подальше от Эдилин, Ангус был слишком озабочен предстоящей встречей с Эдилин; чтобы уделить этому сообщению должное внимание. Но теперь он мог хорошенько поразмыслить над этим. Он спросил у Харриет про Джеймса просто так, по наитию. Ему не понравилось, как она смотрела на Малькольма.

Но когда Ангус упомянул Джеймса, гнев Харриет сменился страхом. Поэтому он решил, что Эдилин ничего не знает о деньгах, утекавших к Харкорту. Если Харриет действительно ведала деньгами Эдилин, то не означает ли это, что она транжирит чужие деньги?