Золотые дни

Ангус побежал к «Красному льву», стараясь держаться в тени. Если Эдилин пошла пешком, «Зеленый дракон» должен быть где-то рядом.

Неподалеку Ангус увидел раскрашенную вывеску с изображением дракона. Сейчас уже ночь. Каким образом узнать, в какой комнате находится жена Харкорта?

Ангус направился к заднему двору гостиницы. Потом остановился, прислонившись к стене, раздумывая над тем, как решить поставленную задачу, но тут дверь черного хода отворилась, и во двор вышла та самая горничная, что вывела Эдилин из конюшни.

Он быстро шагнул ей навстречу, и на мгновение на лице горничной отразился испуг, но затем выражение изменилось.

— Я видела тебя, — улыбнулась она. — Я видела, как ты прятался в стойле и шпионил за теми двумя.

— А я видел тебя, — сказал Ангус, оценивающе окинув ее взглядом с головы до пят. — Харкорт послал меня, чтобы убедиться, что ты не перепутала комнаты и тех двух женщин.

— Этих двух уж никак не спутать. Не слишком они похожи, ты не находишь?

— Ты поселила маленькую на верхнем этаже?

— Да, — сказала она и шатнула к нему ближе.

— А вторую?

— На первом, как он и сказал. Она полбыка на ужин съела, слава Богу, что мне не пришлось тащить такую тяжесть наверх. — Горничная пристально посмотрела на него. — Я не могла тебя где-то видеть раньше?

— Вряд ли, детка, — сказал он и нырнул в темноту.

Горничная несколько раз окликнула его, но безрезультатно. В конце концов она недовольно фыркнула и пошла своей дорогой. Ангус знал, что приобрел в ее лице врага, но, что еще хуже, он знал, что рано или поздно она припомнит, что видела его физиономию на листовках, которые расклеены по всему городу.

Ангус обошел гостиницу, заглядывая в окна. Поскольку только два окна были занавешены, он решил, что шансы попасть в нужную комнату не так уж малы. Он попытался открыть первое окно, но оно не открывалось, а вот второе открылось.

Он забрался в комнату и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Он слышал негромкий храп, доносящийся с кровати. «Повезло же мне, — подумал Ангус, — если я зашел не в ту спальню», И он представил себе здоровенного дядьку, который спит с заряженным пистолетом под подушкой.

Но натренированные глаза Ангуса быстро привыкли к темноте, и спустя недолгое время он уже мог видеть достаточно ясно для того, чтобы свободно передвигаться по комнате. Подойдя ближе к кровати, он, как ему показалось, разглядел очертания женского тела. На тумбочке возле кровати лежали огниво и фитиль, и, рискнув, Ангус зажег свечу. Взглянув на кровать, он едва не вскрикнул от ужаса. Там действительно была женщина, но она была страшна, как ведьма из детской сказки. У нее был большой крючковатый нос, который загибался крючком, нависая над тонкими губами, и острый, торчащий вперед подбородок. На ее голове белел большой чепец с оборками.

А маленькие темные глаза были открыты.

— Пардон, мадам, — сказал он. — Я ошибся номером.

Не прошло и секунды, как он уже оказался на ней — она схватила его и с неженской силой опрокинула на кровать, крепко прижав к себе. Она была крупной женщиной, не жирной, а мускулистой, с сильными руками, и он чувствовал своим телом ее могучую плоть.

— Ты — лакомый кусочек, — сказала она, попытавшись его поцеловать. — И я думаю, ты попал как раз по адресу.

— Мадам… — сказал он, пытаясь отстраниться, но его попытки увенчались лишь тем, что он очутился на другой стороне кровати.

В одно мгновение она оказалась сверху.

— Дверь закрыта на засов, так что попасть сюда ты мог только через окно. Зачем ты сюда залез? Чтобы меня ограбить? Чтобы насладиться мной?

— Ну, я…

Она сидела на нем, и ее крепкие бедра тисками сжимали его бедра. На ней была белая ночная рубашка с глубоким вырезом, так что он мог лицезреть большую часть ее выдающейся груди.

— Ну? Зачем еще тебе понадобилось сюда пробираться, если не для того, чтобы овладеть мной? Или тебе что- то понадобилось от моего никчемного мужа?

— Да, — выдохнул Ангус, перехватив ее запястья, чтобы не дать ей дотянуться до его головы.

Трудно думать, когда женщина с таким немалым весом сидит на тебе верхом. Собрав все свои силы, он выскользнул из-под нее и торопливо спрыгнул на пол. Когда Ангус вновь оказался на ногах, а она, судя по всему, приготовилась на него прыгнуть, он предупреждающе поднял руку:

— Нет, помилосердствуйте, мэм!

Вздохнув, она вновь легла на кровать.