Арвендейл

— Набег орков.

Герцог раздраженно скривился. Набег орков на южные пределы пограничных графств некоторое время был основной темой обсуждения на всех светских тусовках, но к настоящему моменту уже отошел на второй план, уступив место новой теме. Впрочем, неделю назад был небольшой всплеск интереса, когда на сообщения о набеге наложились слухи о том, что младшенькая из отпрысков императора помчалась на юг, задравши хвост. Однако дочери императора светским обществом давно уже были разложены на кусочки, хрящики и даже на атомы, обсуждены и проговорены, и потому всплеск интереса был слабым и недолгим. Все сошлись на том, что сей поступок «вполне в духе этой ненормальной», и благополучно забыли о нем. А поскольку герцог крайне скептически относился ко всему, что обсуждалось в свете, считая светскую жизнь лучшим способом убить время, которого ему и так не хватало, на слухи о набеге он вообще обратил минимум внимания. Ну набег как набег — мало ли их?..

— И что?

— Дело в том, мой господин, что это был не совсем обычный набег.

Герцог недовольно нахмурил брови.

— Что значит «не совсем обычный»?

Беневьер развел руками.

— Ну… я еще не слышал о набеге, после которого на двести-триста лиг в округе не осталось ничего живого.

Герцог Эгмонтер мгновенно протрезвел. Беневьер не заметил, как это произошло — подействовало ли какое-то заклинание или магический предмет, либо просто привезенная им новость оказала столь сильное воздействие, однако сейчас перед ним сидел человек, ничем не напоминавший себя самого мгновение назад.

Герцог подался вперед, стиснув пальцами подлокотники кресла так, что побелели костяшки:

— Говори!

Беневьер подобрался (всё, игрушки кончились — не дай бог сбиться или что-то упустить) и заговорил сухим, деловитым тоном…

Когда он закончил, герцог еще несколько мгновений сидел в той же хищной позе, а затем откинулся на спинку кресла. Некоторое время в кабинете висела напряженная тишина, потом герцог нервно хмыкнул:

— Вот, значит, как… Неужели они догадались… — Он тут же оборвал себя. Спустя еще некоторое время герцог вскинул подбородок и уткнул в Беневьера острый взгляд.

— Значит, говоришь, орков и след простыл?

— Да, мой господин.

— Прекрасно, прекрасно… и только младшая принцесса сумела обнаружить небольшую орду?

— Да, мой господин. — Беневьер согласно закивал.

— А с тех пор никто, даже она сама, больше не могут отыскать следов многотысячной армии, которая не проходила обратно, но и не появлялась в других местах?

— Да, мой господин. — Беневьер открыл было рот, собираясь развить тему, но вовремя остановился. Все, что он мог сказать по этому поводу, он уже сказал, а мусолить одно и то же герцог крайне не любил.

— Что ж, орков мы ей отыщем! — с хищной усмешкой кивнул сам себе герцог. — Вот что, Беневьер, пригласи-ка ко мне Измиера… и готовься — через пару дней поедешь со мной.

— Куда, мой господин? — вежливо спросил Беневьер, хотя ответ на этот вопрос был ему совершенно ясен.

— На юг. К армии…

Однако перед отправлением следовало сделать кое-что еще…

Когда небольшая кавалькада, покинувшая замок через боковую калитку, остановилась на опушке, на небе уже должны были зажечься звезды, однако на этот раз небо было затянуто тяжелыми, низкими тучами. Герцог бросил взгляд на небо и невольно поежился, попутно удивившись тому, как быстро изменилась погода. На периферии сознания мелькнула мысль, что это неспроста, но жгучее нетерпение, вызванное рассказом Беневьера и соображениями, возникшими как его следствие, яростно набросилось на эту мысль и загнало ее в самый дальний угол. Герцог решительно перекинул ногу через луку седла. Верный Измиер принял поводья и, тревожно косясь на небо, заметил:

— Сегодня нехороший день, господин…

Эгмонтер раздраженно дернул плечом:

— Не твое дело! — И, упрямо стиснув губы, двинулся по направлению к почти неразличимой в быстро сгущающейся темноте башне.

Спустя сорок минут герцог, отдуваясь, вылез из люка в полу башни. Проклятая глыба, он едва не опоздал! Эгмонтер бросил взгляд в небо, но оно было так плотно затянуто тучами, что казалось, они клубятся сразу за зубцами. Сколько точно оставалось до полуночи, было неясно, но ясно было, что считанные минуты (если только она уже не наступила). Герцог торопливо вывалил содержимое кошеля на камень и дрожащими от испытанного напряжения и волнения руками запалил свечи…