Арвендейл

— А чего ж ты… — начал было Трой, но, увидев ухмылку на лице гнома, осекся и заулыбался сам. — Смеешься, да?

Гмалин хмыкнул и, вскинув на плечо тяжелую секиру, повернулся и пошел прочь.

Вечером Троя вызвали к сотнику, от которого он вернулся через полчаса. В его потной, ладони был зажат сержантский шеврон.

Глава 5

Герцог находит орков

— Ну что, граф, какие новости? — спросила Лиддит, входя в штабную палатку. Граф Замельгон торопливо вскочил на ноги и несколько неуклюже поклонился. Следом за ним поклонились остальные, находившиеся в палатке. В столь ранний час их было не так много — пара сотников, трое старших магов и еще двое, которых принцесса не знала… Граф практически всю свою жизнь сиднем просидел в своем графстве, разбирая дрязги крестьян и купцов, охотясь на стаи оборотней, гоняя каррхамов и отбивая орочьи набеги. За все время он лишь четыре раза покидал свое графство, причем три раза вместе с дружиной, чтобы принять участие в каком-либо походе объединенной армии на северных или западных границах империи и один раз — на коронацию императора. Поэтому появление в армии дочери императора повергло его в некоторое смятение. Однако Битва у реки, во время которой принцесса Лиддит (теперь уже все называли ее Грозная Лиддит) показала себя с лучшей стороны, а также то, что она особо не вмешивалась в дела командования армией, несколько успокоили графа. И все же присутствие члена царствующего дома в палатке командующего стесняло его. Тем более что этот член оказался необыкновенной непоседой и никак не желал сидеть в лагере и наслаждаться заслуженной славой.

— Э-эхм, госпожа, ничего… — промямлил граф.

— Вот темные боги, куда же они подевались! — чертыхнулась Лиддит. Граф побагровел. В его речи нередко проскакивали и более сильные выражения, но, когда при нем чертыхалась Лиддит, он приходил в крайнее смущение.

— Э-эхм, не знаю, Ваше Высочество.

— У вас есть какие-нибудь задачи для меня, граф?

— Э-эхм, нет, госпожа.

— Ну, тогда я проедусь по окрестностям. — С этими словами Лиддит, развернувшись на каблуках, вышла из палатки графа. В то же мгновение сотня столпившихся у палатки солдат своими приветственными криками заставила взмыть в воздух стаю птиц, извечно сопровождающих любое войско в предвкушении скорой поживы (надо признать, люди редко обманывают их ожидания). Лиддит улыбнулась и приветливо помахала солдатам.

После того боя у реки она стала для солдат чем-то вроде талисмана. Еще бы! Двадцать тысяч вооруженных людей на протяжении нескольких недель упорно ищут врага, но находят лишь новые и новые свидетельства его жестокости. И тут появляется юная принцесса, которая сразу же находит крупную орду орков и не только громит ее наголову всего лишь с полутора сотнями бойцов, но еще и лично убивает вождя!

Спустя полчаса кавалькада примерно в три сотни всадников выехала из лагеря. После того боя граф Замельгон, которому было не занимать воинского искусства приграничья, справедливо рассудил, что успех успехом, а сотни панцирников для охраны столь важной персоны явно недостаточно. Поэтому теперь в поездках особу королевской крови, помимо панцирников, сопровождали еще сотня драгун и сотня конных егерей. А также двое младших сыновей графа, который был сильно богат на отпрысков. Впрочем, стоит заметить, что граф отрядил сопровождающих своей крови безо всякого заднего умысла, каковой непременно присутствовал бы у иного более ловкого царедворца. Хотя какой уж тут умысел… эти два «медведя», кривоногие и пованивающие после трехнедельных непрерывных блужданий по лесам, вряд ли могли соблазнить даже самку гхарка, вот придушить — не исключено…

К полудню они добрались до памятной излучины лесной речушки. Лиддит выехала на взгорок и, остановив Алэрос, окинула взглядом истоптанное поле…

Удар панцирников был страшен. Три неполные сотни орков, по большей части сгрудившиеся у кучки наемников, в мгновение ока были разодраны в клочья, а длинные тяжелые мечи (ибо копья панцирников, прошибавшие доспехи орков навылет, позастревали в их трупах) довершили разгром. Но к тому моменту, когда командир панцирников виконт Дамельер и наполовину отчаявшийся, наполовину взбешенный Левкад добрались до вершины взгорка, где наемники выстроили жидкий строй, от сотни Даргола осталось едва ли полтора десятка израненных бойцов в иссеченных доспехах. Орки, потеряв в самом начале схватки своего вождя (причем от руки человеческой самки!), пришли в неописуемую ярость. Впрочем, именно из-за этого удар панцирников и был столь успешен. Орки остервенело, не видя ничего вокруг, рвались дотянуться до горла той, что нанесла им столь страшную обиду, и появление в их тылу еще одного отряда воинов (да каких — орочьей погибели!) они осознали, лишь когда их затылки начали лопаться от ударов тяжелых копейных наверший…