Алмазный меч, деревянный меч. Том 2

Император не произнес ни единого слова в ответ, ограничиваясь лишь короткими учтивыми кивками.

Но, конечно же, о своих сыновьях и дочках, что ушли в Семицветье, не дерзнул произнести вслух ни один из баронов.

А Император, само собой, напоминать не стал.

– Признателен благородному сословию, – ничего не выражающим голосом произнес он, когда многочисленные бароны и немногочисленные графы наконец выдохлись. – Я все понял. Теперь пусть говорят командиры, носящие легионный меч.

Легат Сулла шагнул вперед, прямой и напряженный, словно на строевом смотру.

– Магиков надо кончать быстро, – пролаял он. Словно и не слышал слов барона. – Хвала Спасителю, у нас достаточно сил – я воздаю должное храбрым баронам, подоспевшим к нам со своими дружинами. В трех днях пути неспешного марша находится главная башня Ордена Кутул. Предлагаю нанести удар и уничтожить засевших там чародеев. Для этого потребуется… Побагровевший Брагга вновь шагнул на середину. Взмахнул рукой – латы отозвались скрипом и лязгом.

– Ты разве не слышал, о чем говорилось тут, легат?!. Какой удар! Надо вступить в переговоры!..

– Даже если условием их станет выдача меня Семицветью, Брагга? – холодно спросил Император. Глаза его изучали барона с отстраненным интересом. Никаких иных эмоций на мраморной маске, заменившей лицо.

– Ар... гхм... мой повелитель… – смешался барон.

– С позволения всемогущего повелителя, – прошелестел мягкий голос. Из задних рядов выступил высокий и тонкий человек, тоже в богато изукрашенных доспехах – только в отличие от Браггиных эти вышли из кузниц гномов.

Из-под черного шлема ниспадали до плеч густые белые волосы, не седые, а именно белые, с легким розоватым оттенком, словно снег под лучами заходящего весеннего солнца. Вместо левого глаза – уродливая черная впадина. Повязки не было.

Граф Тарвус. Не менее богатый, чем Брагга, почти независимый правитель земель у восточной границы.

– Посмотрите на мой левый глаз, благородное сословие, и вы, доблестные легаты. – Граф говорил необычайно мягко и негромко, его голос можно было спутать с низким женским. – Этот глаз мне выжгли в подземельях Радуги. Выжгли медленно, специальным заклятьем, не дававшим мне, помимо всего прочего, потерять сознание от боли. А знаете, за что, досточтимый нобилитет и легатство? Я не отдал им свою дочь. Корнелия обладала способностями. Ее хотели забрать. Однако она предпочла отречься от титула, она взяла в руки меч и стала наемницей. Я не знаю, жива она или ухе отдала жизнь на виселице. А все потому, что не хотела становиться волшебницей. Не хотела проходить через те ритуалы, что требует Радуга, кощунственно прозываясь именем прекраснейшего небесного видения. Когда я отказался выдать им мою девочку, они взяли меня. Корнелию не нашли – она успела бежать. Тогда мне выжгли глаз. В полном соответствии со статьей кодекса. За укрывательство, – Граф изящным жестом указал на пустую глазницу. – Я знаю, почтенные нобили, многие из вас отдали своих детей чародеям. Все мы понимаем – помимо всего прочего, они заложники, гарантия нашей верности. Кто поднимает руку на семь Орденов, поднимает руку на своих же детей. Не спорю, придумано очень ловко. И вот мы уже слышали речь барона Брагги. Что же поведал нам доблестный барон, чью смелость не подвергнут сомнению даже его враги? «Давайте скорее сдадимся, – сказал отважный барон. – Давайте заключим мир любой ценой». Вот что стояло за гладкой, отрепетированной речью. Но подумал ли преславный барон, что цена этого мира – наша честь?..

Граф сделал эффектную паузу. Барон Брагга стоял красный как рак, сопел, кряхтел и тискал эфес длинного полутораручного меча.

– Да, да, уважаемые нобили, да, мой повелитель, – вновь заговорил Тарвус, возвышая голос. – Не стану говорить, что маги потребуют, чтобы мы отказались от присяги нашему Императору. Согласно этой присяге все мы – его верные и вечные защитники, пока смерть не смежит нам очи. Его слово – закон для нас. Кто не хотел – мог не присягать. Мог бежать. Мог уйти за восточный рубеж. Мог стать прислужником Радуги – у любого человека благородного происхождения можно отыскать хотя бы слабый намек на магические способности. Однако кто присягнул – тот должен знать, что пути назад нет. Слово Императора – закон. Коронный Совет утратил власть. Кстати, почему здесь нет ни одной составлявшей его персоны? Где Его преосвященство архиепископ Мельинский? Где иерархи церкви Спасителя? Где столичное дворянство? Я, граф Тарвус, с малой дружиной гостил у моего старинного друга, барона Лейафы, в окрестностях сего благословенного городка. Услыхав призыв повелителя, мы с моим благородным другом не мешкали… Однако где же многочисленное и доблестное мельинское дворянство?..