Драконы ночи

«Гражданочка, а давайте рискнем, затеряемся в толпе» – это вкрадчиво шепнул широкоплечий бритый капитан блондинке с шестимесячной завивкой. Тихонько шепнул, но чуткая Маруся Карасева услышала. Блондинка отшатнулась от капитана, как от зачумленного. Звали блондинку Ася Мордашова. В Двуреченск она приехала вместе с цирком. Маруся уже дважды успела побывать в цирке – один раз с классом, а другой вместе с матерью и Кагуловым, который и повел их смотреть новую программу. Ждали клоуна Карандаша. Но вместо него на гастроли в Двуреченск приехал знаменитый на всю страну фокусник и гипнотизер Симон Валенти. Ася Мордашова работала у него в номере ассистенткой. На весь период гастролей горсовет предоставил артисту Валенти жилплощадь. Он поселился вместе с Асей Мордашовой, своей гражданской женой и ее двумя детьми в доме на улице Ворошилова как раз напротив дома Карасевых.

Правда, увидев их на арене, Маруся сначала ни его, ни ее не узнала. Даже представить себе не могла, что этот вот лощеный тип во фраке, смахивающий на буржуя из заграничного фильма, и его помощница в восточном тюрбане, в алых шелковых шальварах с голым животом, похожая на сказочную шамаханскую царицу, и есть ТЕ САМЫЕ соседи из дома напротив. Сын Мордашовой Марат стал учиться в их школе, в параллельном «мужском» классе. Марат и его сестра по имени Май были настоящими «цирковыми детьми», а потому возбуждали среди местной детворы всеобщее жгучее любопытство. Маруся, кстати сказать, знала об их домашней не цирковой жизни побольше других. А как было не знать – жили ведь почти рядом.

Если взглянуть из окна, дом их был отлично виден – во-о-он этот дом. Тоже бывший купеческий особняк. Крыльцо под навесом. Ступеньки. Дверь, обитая дерматином. Цирковые тоже жили на первом этаже. А прежде их квартиру занимала семья инженера Дергунова. Но они все прошлым летом куда-то вдруг делись в одночасье. Как-то на кухне Маруся подслушала разговор соседок. Одна другой говорила, что самого инженера арестовали как врага народа, а семейство его куда-то выслали. Вроде бы «загнали» за какой-то там «Можай». Маруся решила уточнить у матери насчет этого самого «Можая», но, едва заикнулась, получила затрещину. Естественно, заревела в голос – обиженная, недоумевающая. Кагулов, присутствовавший при этой сцене, потрепал ее по голове, угостил мятным леденцом и сказал: «Выбрось это из головы, Маруська, забудь».

Но Маруся не забыла. И не только материнскую оплеуху.

«Когда нас в бой ведет товарищ Сталин…» – зычный пьяный припев под аккордеон вырвался на волю из открытого настежь окна. В майских вечерних сумерках клавишный аккорд завяз в звенящей тишине, как бритва в киселе.

Маруся слезла с сундука и пошла к радиоприемнику, стоявшему на тумбочке в углу. Что ж, день 1 Мая начался неплохо. Она ходила на демонстрацию и даже шла под портретом самого Вождя. Но потом везение кончилось. Вечером ее оставили дома одну. Мать, собираясь в гости на офицерскую вечеринку, сказала: «Не скучай и не балуйся, в десять чтоб была уже в кровати». И заперла ее в комнате на ключ.

Радиоприемник представлял собой черный фанерный ящик с окошком, в котором видна была белая лента. На ней были проставлены цифры, и они прокручивались, а поперек была натянута допотопная проволока. Порой приемник капризничал – сипел и хрипел, но сегодня вечером Первомая вдруг выдал Марусе, запертой в одиночестве, то, что передавала Москва. Шла трансляция из Колонного зала. Артист Качалов читал «Сон в летнюю ночь», а симфонический оркестр исполнял музыку Мендельсона. Первые такты увертюры наполнили комнату, поглотив собой разом все: и заоконную тишь, и «парк Чаир», и даже «Выпьем за Родину, выпьем за Сталина», что гремело хором под трофейный аккордеон в хмельном угаре застолья.

Маруся, околдованная музыкой, застыла перед радиоприемником.

«Представьте, будто вы заснули и перед вами сны мелькнули…» Никогда прежде маленькая Маруся не слышала ни про знаменитого артиста Качалова, ни про шекспировский «Сон в летнюю ночь», но этот бархатный голос, этот голос из далекой Москвы, вплетенный в волшебную музыку…

Марусе померещилось, что таким голосом с ней может разговаривать сам Сталин, ну, тот, что на школьном портрете.

• Наш срок ведь все короче,
• Быстрей летят драконы черной ночи,
• Взошла звезда Авроры в небесах…

А это какие еще такие драконы? Ведь никаких драконов не бывает на свете. И чертей тоже не бывает. Это все сказки и чушь – черти, покойники, ведьмы, драконы. Пионерам не то что верить, говорить-то о них стыдно-позорно. А она, Маруся, очень скоро станет пионеркой.