Драконы ночи

– Доброе утро, – вежливо поздоровались они.

Олег Ильич Зубалов расположился в холле в кожаном кресле с «Аргументами и фактами» в руках.

– В Косове беспорядки, – объявил он в пустоту, – а тут снова полемика насчет того нашумевшего фильма о крахе Византии и деструктивной роли Запада. Прямые параллели проводятся с нашей нынешней реальностью.

Мимо ресепшн вприпрыжку промчалась Даша – в белой спортивной кенгурушке, с развевающимися волосами, легкая, верткая, живая, как бабочка-капустница. Следом за ней, опираясь на трость, к ресепшн подошла Маруся Петровна, что-то стала тихонько спрашивать у девушки-портье. Вид у нее был растерянный и озадаченный.

– Все еще у себя? Не выходила? – донесся до Кати ее дребезжащий фальцет. – Она же обычно рано встает. Просила не беспокоить ее? Ну, если просила, то конечно, только…

– Где мама? – спросила громко Даша. – Я хочу к ней. Бабушка, я к маме.

– Нет, нет, Дашунчик, нет. У мамы головка болит. – Маруся Петровна растерянно засуетилась. – Подожди, потом. Она спустится и… Постой, я тебе говорю!

– Тогда я на улицу. – Даша бросилась к дверям.

Олег Ильич Зубалов проводил ее взглядом. Он перестал шуршать своей газетой, да и к «византийским параллелям» и полемике на страницах потерял интерес.

– Марина Ивановна, – обратилась Катя к его половине, – вы сегодня утром ничего не слышали? Шум вас не разбудил?

– Что, простите? – Марина Ивановна смотрела на мужа.

– Я говорю: шум вас сегодня утром не разбудил?

– Шум? Какой шум?

– Грохот, как будто выстрел.

– Выстрел?

– Да, тут вроде как во дворе открыли охоту на ворон.

– Я ничего не слышала. Никакого шума, тем более выстрела. Мы отлично спали с мужем.

Катя вздохнула: ну, вот, все правильно, значит, ВСЕ ЭТО ей просто приснилось. Неужели она дошла до того, что начала путать сон и явь?

– Здесь чистый речной воздух, оттого и спится крепко, – продолжала Марина Ивановна, – но даже если и был какой-то шум… Знаете, у нас дома под окнами строят дом. Был такой тихий переулок в самом центре Москвы, и вдруг начался сущий ад – с одной стороны стройка, с другой. Жить просто невозможно, никакие евроокна не спасают. Пробовали переехать за город, у нас загородный дом хороший на Николиной Горе. Но оттуда ехать утром порой очень сложно – жуткие пробки, а Олегу надо на работу, иногда в департамент, иногда в министерство, и все срочно, опоздать ни-ни, сами понимаете – не тот уровень. Так неделями, месяцами и мучились. Я под этот шум строительный, под грохот засыпать даже научилась. А что? Жизнь – она заставит.

Катя решила спросить «про выстрел» и Анфису. Но ее в ресторане не оказалось. Катя покружила в одиночестве вокруг «шведского стола».

В окно был виден пляж и детский городок. Там, несмотря на «школьный» час, было полно детей. То тут, то там мелькало белое пятнышко – костюм «бабочки-капустницы».

«Тоже в белом, как мать, – подумала Катя машинально, вспомнив белый халат Ольги. И тут же одернула себя: – Да это же только сон. Они же приснились мне сегодня утром все – Ольга Борщакова, Ида и этот красавец-менеджер Хохлов по имени Воронья Погибель… Помповое ружье он держал под мышкой, а дохлую ворону за крыло. Борщакова сказала: иди ко мне. И он поднялся по ступенькам с таким видом, словно подвиг совершил, словно вернулся с войны и теперь требовал от нее награды».

«Все еще у себя? Не выходила? Она же обычно рано встает», – это сказала про Ольгу ее тетка Маруся Петровна. Что бы это значило, а?

Крики детей… Что бы все это значило? Официантка принесла свежего кофе. А что с поисками пропавшего мальчика? Как там обстоят дела? Ночные огни на болоте погасли, а был ли результат?

Хохлов ночью был там, среди поисковиков-добровольцев, он же отряд чоповцев возглавлял. А утром вернулся в отель и… Эта птица… эта ворона… Черт, отчего эта сцена из сна ли, из реальности ли так и засела гвоздем в мозгу?

Катя посмотрела в сторону детской площадки. С поисками пропавшего мальчика, кажется, у НИХ ничего не вышло, несмотря на аврал, на сбор всех частей. А тут столько детей. И они одни, без взрослых.

Но почти сразу же она успокоилась, увидев охранника. Он стоял, широко расставив ноги, в руке у него была рация. Это был крепкий молодец, вид его внушал уверенность. Дети, качавшиеся на качелях, съезжающие с горок, игравшие в бадминтон на волейбольной площадке, были под его надежной защитой.

После завтрака Катя двинула на поиски Анфисы, но не нашла ее ни в холле, ни в зимнем саду, ни в парке, ни на террасе летнего кафе. Анфиса сама позвонила ей на мобильный. Она коротала время в номере Иды.