Двадцать лет спустя

– Вы говорите, что мы сейчас же отправимся в Пале-Рояль?

– Сейчас же, – сказал д’Артаньян, – но чтобы не было задержки, я попрошу вас одолжить мне одну из ваших лошадей.

– Извольте. Все четыре к вашим услугам.

– О, в этот раз я удовольствуюсь только одной.

– А возьмем мы с собой слуг?

– Да. Возьмите Мушкетона, это не помешает. Что же касается Планше, то у него есть свои причины не являться ко двору.

– А почему?

– Гм! Он не в ладах с его преосвященством.

– Мустон! – крикнул Портос. – Оседлайте Вулкана и Баярда.

– А мне, сударь, прикажете ехать на Рюсто?

– Нет, возьми хорошую лошадь, Феба или Гордеца. Мы поедем с парадным визитом.

– А! – с облегчением вздыхая, сказал Мушкетон. – Значит, мы поедем только в гости?

– Ну да, Мустон, только и всего, – ответил Портос. – Но на всякий случай положите нам в кобуры пистолеты. Мои уже заряжены и лежат в сумке у седла.

Мушкетон глубоко вздохнул: что за парадный визит, который надо делать, вооружась до зубов?

– Вы правы, д’Артаньян, – сказал Портос, провожая глазами своего уходившего дворецкого и любуясь им. – Достаточно взять одного Мустона, – у него очень представительный вид.

Д’Артаньян улыбнулся.

– А вы разве не будете переодеваться? – спросил Портос.

– Нет, я поеду так, как есть.

– Но ведь вы весь в поту и пыли, и ваши башмаки забрызганы грязью!

– Ничего, этот дорожный костюм только докажет кардиналу, как я спешил явиться к нему.

В эту минуту Мушкетон вернулся с тремя оседланными лошадьми. Д’Артаньян вскочил в седло легко, точно после недельного отдыха.

– Эй! – крикнул он Планше. – Мою боевую шпагу!

– А я взял придворную, – сказал Портос, показывая свою короткую, с золоченым эфесом шпагу.

– Возьмите лучше рапиру, любезный друг.

– Зачем?

– Так, на всякий случай. Поверьте мне, возьмите ее.

– Рапиру, Мустон! – сказал Портос.

– Вы словно на войну собираетесь, сударь! – воскликнул Мушкетон. – Если нам предстоит поход, пожалуйста, не скрывайте этого от меня. Я по крайней мере хоть приготовлюсь.

– Вы знаете, Мустон, – сказал д’Артаньян, – что с нами всегда лучше быть готовым ко всему. У вас плохая память, вы забыли, что мы не имеем обыкновения проводить ночи за серенадами и танцами?

– Увы, это истинная правда! – проговорил Мушкетон, вооружаясь с головы до ног. – Я действительно забыл.

Они поехали крупной рысью и в четверть восьмого были около кардинальского дворца. По случаю троицына дня на улицах было очень много народу, и прохожие с удивлением смотрели на двух всадников, из которых один казался таким чистеньким, точно его только что вынули из коробки, а другой был весь покрыт пылью и грязью, словно сейчас прискакал с поля битвы.

Зеваки глазели и на Мушкетона. В те времена роман «Дон Кихот» был в большой славе, и прохожие уверяли, что это Санчо, потерявший своего господина, но нашедший взамен его двух других.

Войдя в приемную, д’Артаньян очутился среди знакомых: во дворце на карауле стояли как раз мушкетеры его роты. Он показал служителю письмо Мазарини и попросил немедленно доложить о себе.

Служитель поклонился и прошел к его преосвященству.

Д’Артаньян обернулся к Портосу, и ему показалось, что тот вздрогнул. Он улыбнулся и шепнул ему:

– Смелее, любезный друг, не смущайтесь! Поверьте, орел уж давно закрыл свои глаза, и мы будем иметь дело с простым ястребом. Советую вам держаться так прямо, как на бастионе Сен-Жерве, и не особенно низко кланяться этому итальянцу, чтобы не уронить себя в его мнении.

– Хорошо, хорошо, – ответил Портос.

Возвратился служитель.

– Пожалуйте, господа, – сказал он. – Его преосвященство ожидает вас.

Мазарини сидел у себя в кабинете, просматривая список лиц, получающих пенсии и бенефиции, и старался сократить его, вычеркивая побольше имен. Он искоса взглянул на д’Артаньяна и Портоса. Глаза его радостно блеснули, но он притворился совершенно равнодушным.

– А, это вы, господин лентенант! – сказал он. – Вы отлично сделали, что поспешили. Добро пожаловать.

– Благодарю вас, монсеньор. Я весь к вашим услугам, так же как господин дю Валлон, мой старый друг, тот самый, который некогда, желая скрыть свое знатное происхождение, служил под именем Портоса.

Портос поклонился кардиналу.

– Великолепный воин! – сказал Мазарини.

Портос повернул голову направо, потом налево и с большим достоинством расправил плечи.