Сорок имен скорби

Вторую остановку Делорм совершила у дома непристойного мистера Мак-Граса. Это оказалось небольшое многоквартирное строение у поворота на Эйрпорт-роуд. Делорм вышла из машины и какое-то время прислушивалась. Был слышен гул самолета компании «Эр-Онтарио», идущего на посадку. А меньше чем в пятидесяти метрах от дома — Семнадцатое шоссе, откуда все время доносился шум машин. Женщина с тяжелыми сумками, набитыми продуктами, с трудом взобралась по ступенькам наверх и стала возиться с ключами. Делорм поспешила придержать ей входную дверь и вошла вслед за благодарной дамой. Квартира Мак-Граса располагалась на первом этаже в дальнем конце здания. Делорм, прислушиваясь, стояла в холле. Машин не слышно, лишь звуки из других квартир: пылесос, крик попугая, металлические интонации телевизионного шоу.

Последнее имя в списке, казалось, принадлежит какой-нибудь маленькой старушке: Эдит Сомс. Ну ладно, знаю, знаю, это тупиковый путь, сказала себе Делорм. Чертовски маловероятно, чтобы Тодда Карри или Кэти Пайн убила маленькая старушка, но иногда приходится брать что есть, рискуешь — и смотришь, что из этого выйдет.

Сомсы жили всего в двух кварталах к востоку от дома, где выросла Делорм, и на несколько мгновений ее охватила ностальгия. Она проехала мимо той каменной штуки, на которую ее толкнул Ларри Лафамбуа, когда им было по шесть лет, и она разбила себе губу. На углу — кофейня «Северная звезда», где она однажды подслушала, как Тереза Лортье (до этого — подруга) говорит, что Лиз Делорм иногда ведет себя как сущая потаскуха. Еще полквартала, и вот та скамейка в парке, где Джефф Жирар сказал, что не хочет на ней жениться. Она вспомнила, как у нее вдруг брызнули слезы.

Делорм миновала свой бывший дом, стараясь не смотреть на него, но в последнюю минуту сбавила скорость и посмотрела. Место казалось еще более запущенным, чем раньше. Вот полуразвалившаяся передняя веранда, где они с Джеффом просидели столько часов, ощупывая друг друга под пледом. В один такой вечер из дома выскочил ее отец и гнался за парнем чуть ли не до конца Алгонкин-авеню, а шестнадцатилетняя Лиз Делорм в это время вопила как резаная. На этой веранде у нее впервые был секс — с другим парнем, не с Джеффом. Возможно, Тереза Лортье все-таки оказалась права.

Так или иначе, отец давно уже исчез, растворился где-то к западу от Муз-Джо или еще в какой-нибудь глуши, а мать умерла. Джефф Жирар женился, став отцом чуть ли не четырнадцати ослепительно-светловолосых ребятишек, и живет рядом с бухтой Шепарда. А ее дом много лет назад разделили на отдельные квартиры, как и большинство старых зданий в окрестностях.

По ветхости дом Сомсов не отличался от других строений в этом квартале. Фасад, выложенный фальшивым красным кирпичом, потемнел от времени и облупился вокруг окон старинного «противоштормового» типа. Перед глазами Делорм вдруг возникла картина из прошлого: отец стоит на шаткой приставной лестнице с огромной оконной рамой. Когда мимо проезжали машины, стекла в доме дребезжали.

Дверь открылась, и на крыльцо вышла маленькая старушка с помощью молодой женщины лет двадцати с лишним, скорее всего, внучки или приходящей помощницы. Передвигались они очень медленно из-за тяжелых зимних курток и боязни старушки поскользнуться на обледенелых ступеньках. Молодая женщина держала ее под руку и, нетерпеливо хмурясь, ступала в такт неуверенным шагам пожилой дамы.

Делорм уже вышла из машины и поджидала их на тротуаре.

— Извините, — сказала она, предъявляя полицейский значок. — Я расследую серию краж со взломом, они произошли в этом районе. — Артур Вуд действительно обчистил в этих краях несколько квартир, но Делорм не стала упоминать, что случилось это три года назад.

— Что-что? — прокричала старушка. — Что она говорит?

— Кражи! — крикнула в ответ молодая женщина. Она посмотрела на Делорм с беспомощным выражением: ну что прикажете делать с этими стариками? — К нам никто не залезал, — сказала она.

— Вы не заметили ничего необычного? Фургонов, которые стоят без дела? Незнакомых людей, наблюдающих за улицей?

— Нет. Я ничего странного не замечала.

— Что-что? Что она говорит? Скажи мне, что она говорит?

— Все в порядке, бабуля! Ничего особенного!

Делорм дала им обычный в таких случаях совет: запирайте двери и окна. Молодая женщина пообещала это делать. Делорм ощутила укол жалости: лицо женщины было изуродовано — острая форма экземы или еще какой-то болезни. Кожа выглядит грубой, как слоновья шкура, к тому же видны следы ссадин, словно ее яростно скребли проволочной мочалкой. Уродливой ее не назовешь, но она, видимо, убеждена в своей непривлекательности: вид жалкий, все время отводит глаза… Похоже, судьбе нечего ей предложить, кроме этого выматывающего нервы существования со стареющей бабушкой, и молодая женщина это знает.