Те же и Скунс – 2

Работа

Трудно смотреть в глаза приговорённому к смерти… Иван Борисович Резников смотрел на сидевшего перед ним человека и не мог отделаться от мысли, что тот, если бы захотел, мог своими смертными приговорами обклеить в комнате стену. Благо у него этих самых высших мер, согласно последним данным, скопилось – по земному шару не меньше десятка. Вот только в исполнение привести не удалось пока ни одну…

Наёмный убийца Скунс, при упоминании о котором люди определённого круга хватались за сердце, внешне собой ничего «этакого» не представлял. Скорее даже наоборот. Волосы ёжиком, блёклые глаза, невыразительное, незапоминающееся лицо… Без сомнения, думал Ваня, это был грим, но до чего же удачный. Мельком увидишь где-нибудь – и позже нипочём не сумеешь ответить, присутствовал там этот человек или нет…

– Чаю или кофе? – спросил он Скунса.

– Чаю, если не трудно.

Ваня ловко (сказывалась практика) развернул инвалидное кресло и скрылся на кухне. Посетитель не предложил ему помощи. Он знал, что хозяину дома доставляет удовольствие ухаживать за гостями.

Резниковский дом в Лисьем Носу был нафарширован разной интересной электроникой, что называется, по самое «не могу». Были там среди прочего и маленькие видеокамеры, позволявшие инвалиду обозревать двор и улицу – и при желании записывать увиденное на плёнку. В преддверии визита «дорогого друга» он всё это самым честным образом выключил. До сих пор между киллером и Аналитиком, он же новое Доверенное Лицо, отношения царили девственно незапятнанные. И Ване всего менее хотелось их портить. Он отлично знал, чем кончали некоторые очень неразумные граждане, испортившие отношения со Скунсом… Повторять их судьбу Ваня Резников решительно не желал.

Когда он вернулся в комнату и принёс (вернее, привёз) одноразовые стаканчики с чаем, Скунс сидел на том же месте, поглядывая в окно. За окном была темнота, но Ваню не оставляло жутковатое ощущение, будто его гость ВИДИТ. В том числе спиной и сквозь стены. Вторым, третьим, неизвестно каким зрением… И легенды, бытующие об этом человеке, суть правда.

От первого и до последнего слова.

– Я, знаете ли, немного стеснён сегодня во времени… – похвалив чай и коронную Ванину выпечку, сказал наёмный убийца.

– Момент. – Резников выложил на стол простой картонный скоросшиватель. Скунс развернул его и принялся с интересом изучать содержимое.

– Юридического управления… – пробормотал он погодя. И фыркнул, поднимая глаза: – Ну до чего должность опасная, а, Иван Борисович?

Электронщик невольно поёрзал в никелированном кресле:

– Его предшественница… если мне память не изменяет… Вишнякова Полина Геннадиевна… от естественных причин, как я слышал. От сердечного приступа…

– Ага, – ехидно кивнул Скунс. – От него самого. И, что характерно, наверняка тот же заказчик. Нынешний зам, Гнедин. Я угадал?

Заказ, строго говоря, исходил не от самого зама, но от людей весьма к нему близких. Ваня так и ответил киллеру… и вдруг вспомнил, что несколько месяцев тому назад Скунс проявил к Владимиру Игнатьевичу Гнедину личный, вроде бы никакими обстоятельствами не спровоцированный интерес. Интерес был проявлен ещё к некоторым персонам. И одна из персон, а конкретно известный питерский бизнесмен Михаил Иванович Шлыгин, уже отправилась (причём весьма неприятно и драматично) к Господу Богу. Из чего следовало…

А вот что из этого следовало, о том Ваня Резников стал бы распространяться только под пытками. Да и тогда постарался бы молчать до последней возможности.

– Вишнякову с дороги убрал, теперь Галактионова мылится… – неодобрительно качая головой, продолжал рассуждать Скунс. – Я так понимаю, Иван Борисович, лезет наш Гнедин к какому-то ужасно сладкому пирогу…

Кроме фотографии Валерьяна Ильича Галактионова и разной технической информации, могущей пригодиться в киллерском деле, папка включала достаточно полную биографию «видного деятеля законности». Этот раздел Скунс пролистал бегло – наверное, ничего принципиально нового для него материалы не содержали.

– …А коли знаешь место, где раздают пирожки, – делись, – довершил начатую мысль наёмный убийца. – А то как-то не по-товарищески получается. Согласны?

Взял карандаш и подправил цифру, означавшую его гонорар, превратив тройку в восьмёрку. Сумма сделалась достаточной, чтобы купить средненький «Мерседес».

– С детства жадин не переношу, – подытожил Скунс. – В моё время таких в пионеры не принимали. Ну, Иван Борисович, спасибо за угощение. Побежал я.