Сглаз порче — не помеха

Поэтому, чтобы Елене не было так одиноко, Невезухин взял за правило с ней разговаривать. Сначала эти беседы были короткими, но вскоре Невезухин втянулся и стал, сидя возле ее кровати, рассказывать Елене почти все новости. Вот и сегодня, зайдя в палату, он сказал:

— Здравствуй, Леночка. Ты сегодня чувствуешь себя получше?

И вдруг, к удивлению и радости Невезухина, веки Елены дрогнули пару раз, а потом широко распахнулись, и на Невезухина посмотрели два больших удивительно прозрачных глаза.

— Вы кто? — спросила у него Елена.

Потом она попробовала пошевелить рукой, но ей помешали провода.

— Не шевелитесь! — заволновался Невезухин. — Я сейчас вызову врача!

Он нажал кнопку вызова, расположенную в изголовье кровати больной. Для этого ему пришлось наклониться над Еленой. И он мельком увидел в вороте ее больничной сорочки пышную грудь женщины. Эта картина почему-то взволновала его до такой степени, что он даже временно потерял дар речи.

— Мне почему-то знаком ваш голос, — продолжала тем временем Елена, не замечая состояния Невезухина. — Но лицо ваше я вижу впервые. Почему так?

Невезухин растерялся. Но Лена, слава богу, и не требовала ответа. Она лежала, смотрела на Невезухина и размышляла о чем-то своем. Немного придя в себя, Невезухин вспомнил о своем служебном долге и чего ради он, собственно, находится в палате, и спросил, перейдя снова на официальное «вы»:

— Скажите, Лена, вы помните, что с вами случилось?

Лена некоторое время помолчала, а Невезухин, затаив дыхание, ждал ее ответа. От него зависело очень многое. И в первую очередь его карьера.

— Меня ударили по голове, — вдруг сказала Лена.

— Кто? — нетерпеливо спросил у нее Невезухин.

— Она, — ответила Лена.

— Кто она?

Лена открыла рот, чтобы ответить, как вдруг в палату ворвались врачи и медицинский персонал, отреагировавшие наконец на сигнал из палаты реанимации. Врачи быстро оттеснили Невезухина в сторону и начали задавать Елене свои вопросы, интересуясь главным образом тем, что она сейчас чувствует в различных частях своего организма. С большим трудом Невезухину удалось протиснуться обратно к кровати Елены. Женщина его увидела и обрадовалась.

— Послушайте, — воскликнула Елена. — Я все вспомнила.

— Вспомнили, кто нанес вам удар по голове? — спросил у нее следователь.

— Да, — кивнула Елена. — Вернее, она меня не ударяла. Она меня толкнула, а ударилась я, наверное, сама.

— Да кто она? — спросил Невезухин.

— Она — это родственница моего мужа, Клавдия.

Арестуйте ее. Она ненормальная. Помешалась на какой-то тайне их рода. Не знаю, я ничего не поняла из ее бреда.

Да, честно говоря, мне было и некогда ее слушать. Я собиралась уходить, когда она вдруг набросилась на меня, бормоча что-то о том, что я украла у нее какое-то сокровище, на которое не имею никакого права. А какое сокровище, я понятия не имею. Муж мне велел положить с ним в могилу шкатулку. Вот ее-то Клавдия от меня и добивалась. Арестуйте ее, пожалуйста. Ведь верно, что ненормально из-за какой-то там шкатулки набрасываться на человека с кулаками?

Получив от Елены адрес ее родственницы, Невезухин помчался туда. Но, разумеется, никого дома он не застал. Только после этого Невезухин вспомнил, что нужно позвонить коллегам и рассказать им радостную новость о том, что Елена Клыкова пришла в себя и назвала человека, посягнувшего на ее жизнь.

* * *

Вова все-таки настоял на том, чтобы вызвать ментов.

Марише с трудом удалось его уговорить, чтобы вызвал он не каких-нибудь случайных ментов из местного отделения милиции, которые могли с наскоку и не разобраться сразу в ситуации, а позвонить Косте.

— Кто это такой? — подозрительно и ревниво спросил у Мариши шофер. — Твой очередной любовник?

Мариша от негодования чуть язык не проглотила.

— Да хоть бы и любовник! — закричала она. — Тебе-то что за дело?!

Но зря она это сказала. Вова неожиданно превратился в помидор и удрал в свою машину, предоставив Марише самой вызывать, кого ей заблагорассудится. Позвонив Косте, Мариша объяснила ему ситуацию. И парень обещал скоро приехать, просив никого никуда не расходиться.

— И особенно присмотрите за Клавдией, — сказал он Марише. — Она перенесла травму. И ей нужно особое внимание. Не позволяйте ей никуда отлучаться одной.

Мариша обещала, хотя ей и показалось несколько странным такое внимательное отношение Кости к Клавдии. Менты прибыли через час. За это время Клавдию удалось несколько привести в чувство, напоить валерьянкой, накормить и вообще дать ей почувствовать, что она действительно жива. Но, как только прибыли менты, девушек сразу же отправили в другую комнату. А Костя и его коллеги, среди которых подруги увидели и Невезухина, принялись допрашивать сначала подруг и Вову, а потом, услышав от них всю историю, и Клавдию.