101 способ попасть в рай

И девица рысью потрусила в прихожую. Там она обнаружила бабку.

– Чего ты тут ключами трясешь? – заорала девица так, что было слышно во всем доме. – А?

Но бабулька к такому обращению, похоже, привыкла. Во всяком случае, она ничуть не испугалась. И с достоинством ответила:

– Ключи ищу.

– Зачем тебе ключи, горе ты мое? – застонала девица. – Иди в кухню. Скушай рогалик. Я тебе свой оставила. С молоком, как ты любишь.

Упоминание о рогалике сделало свое дело. Бабка резво потрусила на кухню, а девчонка вернулась в комнату.

– А вы-то кто? – спросила она. – Чего вы меня напугали?

– Я тебя не пугала, – отказалась Мариша.

– Ну да! – хмыкнула девчонка. – Заорали над ухом: «Нина! Нина!» Я уж думала, мать с работы вернулась.

– А разве Нина – это не ты?

– Вот еще! С чего вы взяли?

– Бабушка сказала, – растерянно ответила Мариша.

– Бабушка! Ну дела! – расхохоталась девчонка. – Вы бы ее больше слушали. Она вообще из ума выжила. Меня то за мою мать принимает, то за сестру-покойницу, то, вообще обидно, за свою какую-то дальнюю внучатую племянницу.

– А почему обидно?

– Ну как же? Всех помнит, а меня, ее единственную внучку, – нет. Хотя кто с ней возится чаще всех? Я! Вот и сегодня в школу не пошла. Нужно кому-то с бабкой сидеть. Сижу, учебник читаю, а тут вы над ухом как заорете! Я чуть от неожиданности не описалась.

Только сейчас Мариша обнаружила, что книга в руках девицы была учебником истории.

– Меня Ликой зовут, – сказала девчонка. – Вообще-то я Анжелика, но, по-моему, это полный отстой. Лучше бы уж Ленкой назвали.

Мариша еще помнила времена, когда это имя считалось очень модным. Особенно модным оно было, когда впервые на русском языке вышла книга, а затем и фильм о приключениях страстной и непоседливой блондинки-француженки. Должно быть, родители Анжелики считали, что здорово угадали, назвав этим именем свою малютку. Но мода так быстротечна…

– Слушай, а ты все время дома сидишь? – спросила у нее Мариша.

– Не все время, – поправила ее Лика. – Иногда брат с бабкой остается. Иногда мать. А сегодня мне пришлось. У брата опрос какой-то в школе, он к нему всю неделю готовился. А у меня сегодня всего три урока, а потом физкультура. Так что, если пропущу, ничего страшного. Мама записку накатает. У меня в школе знают, что у нас такая ситуация с бабкой. У нашей классной у самой свекровь своим маразмом всю семью до самой смерти третировала, так что…

– Соседа своего видела сегодня? – перебила ее разглагольствования Мариша. – Сеню?

– Не-а! – немного подумав, ответила Лика. – Сегодня не видела. Он обычно, когда заявляется, колонки свои включает, у нас стены вибрируют. Так что его трудно не заметить. Он вчера был.

– Один?

– А с кем ему еще быть? – удивилась Лика. – Мерзкий он, так что один живет. Да у него квартирка-то крохотная. Там только одному места и хватает. А ты кто? – вдруг спохватилась она. – Любовница его? Следишь за ним, да? Ревнуешь?

– Да, – солгала Мариша.

– Ну и дура! – резюмировала Лика. – Твой Сенечка никого, кроме себя, не любит и никогда любить не будет. Это уж я тебе точно говорю. Я таких типов хорошо изучила. А Сеню вообще вдоль и поперек знаю.

Мариша покосилась на малолетнюю шмакодявку, дающую ей советы, но только зубами скрипнула. Как говорится, назвалась груздем, полезай в кузов.

– Ты права! – вздохнула она, обращаясь к Лике. – Но что же мне делать?

– А ничего, – небрежно бросила Лика. – Другого парня себе найдешь. А Сеньку забудь. Гнилой парень, сразу тебе скажу. И на руку нечист. Вот машину у него видела? Дорогая?

– Ну да, – кивнула Мариша. – «Мерседес».

– Не его! – решительно помотала головой Лика. – А перед этим «Крайслер» у него был. А еще раньше вообще джип огромный. Красивый – страсть! Как катафалк черный и блестит.

– Ой! – содрогнулась Мариша.

– Так вот, – продолжила Лика, не обращая внимания на ее реакцию, – мы сначала тоже рты разинули, когда Сенечка наш милый вдруг на дорогущей машине прикатил. А через неделю – на другой. А потом на третьей, четвертой, пятой…

Где-то на шестой или седьмой машине, которая сменилась у Сенечки, все семейство Лики смекнуло, что дело тут нечисто. Но особой дружбы с милицией мать Лики никогда не водила по причине того, что ее родной муж и родной старший брат сидели в местах не столь отдаленных за вооруженный грабеж ближайшего ларька и нападение на милиционера из их же районного отделения милиции. За украденный мужиками ящик водки и закуску в виде двух банок шпрот им дали по десять лет. А все потому, что папаша Лики извлек из кармана перочинный нож, собираясь прямо на улице открыть шпроты себе на закуску. Как на грех, в этот момент к ним подвалили менты. Папаша, сообразив, что водку и закуску у него сейчас отнимут, начал отбиваться. Во время драки один из ментов схватился за лезвие перочинного ножа, порезав себе руку. В общем, в милицию мать Лики не пошла, но к Сенечке наведалась.