101 способ попасть в рай

– Зачем ты обижаешь животных? – заступилась Юлька.

Дверь нужной квартиры оказалась тем не менее весьма добротной. Да и вообще все квартиры на первых двух этажах, которые прошли подруги, были железными, обшитыми вагонкой и похожими друг на друга как близнецы. Ничего удивительного в этом не было, ведь входные двери внизу в подъезде, можно сказать, попросту отсутствовали. У одной половинки были выбиты все фанерные вставки. А другая висела на одной петле, угрожающе раскачиваясь под порывами ветра.

Позвонив в дверь семьдесят седьмой квартиры, подруги принялись ждать ответа. Через минуту из квартиры донесся голос:

– Кто там?

– Мы к Тане! – крикнула Мариша.

– Да? – ответил голос, не торопясь открывать дверь. – И что вам нужно?

– Она дома или нет?

– Вы что, глухие? Конечно, я дома, – ответил голос. – Но вы-то кто?

Подруги переглянулись. Они никак не ожидали, что предполагаемая преступница, отправив, как она считала, на тот свет человека, останется спокойно и как ни в чем не бывало сидеть дома. Они и не надеялись встретить Танечку. Максимум – узнать, в каком направлении ее искать.

– Вы сегодня ночью дежурили в отделении? – осторожно спросила Мариша.

– В каком еще отделении? – недовольно спросил голос. – Я в ларьке торгую. У Армена можете спросить.

– Но вы ведь Татьяна Ларионова? – удивилась Юлька. – И паспорт серии…

– Вы нашли мой паспорт! – закричала девица, распахивая дверь.

На онемевших от удивления подруг смотрела жгучая брюнетка. Рослая, с пышными формами и мощными плечами. Нет, эта девица никак не могла быть той самой субтильной Танечкой из больницы.

– Давайте! – велела девица, протягивая не слишком чистую руку. – Только не надейтесь на вознаграждение. Я уже себе другой получила, пока вы шли.

– Постойте-ка! – пробормотала Юлька. – Вы не Татьяна.

– Она самая! – возмутилась девица.

И протянув руку к вешалке с пальто и куртками, покопалась в кармане одной из них и извлекла бордовую книжечку.

– Вот, гляньте! – сказала она.

Подруги в полном отупении уставились на паспорт. Фотография в нем, бесспорно, принадлежала брюнетке. Но вот фамилия, имя, отчество и адрес были теми самыми, которые дала подругам Елена Викторовна. И тем не менее эта Таня была не их «Танечкой». В этом подруги могли поклясться.

– А давно вы потеряли своей паспорт? – спросила Мариша у Тани.

– Да уж месяца полтора прошло! – заявила та. – А в чем дело-то?

– Дело в том, что под вашим именем и пользуясь вашим паспортом какая-то негодяйка этой ночью пыталась убить человека, – сказала Мариша.

– О! – побледнела девица. – Так я и знала, что этот подлец втравит-таки меня в неприятности! О господи! Вот ведь гадина!

– Что? – насторожилась Юля. – Вы знаете, кто украл у вас паспорт?

– Подозреваю, – кивнула девица. – Да вы проходите! Чего на пороге стоять!

Подруги послушно зашли в квартиру. Она оказалась маленькой, но чистенькой. В ней недавно был сделан ремонт, и неровные стены горделиво сверкали роскошными, с чудовищной позолотой обоями. Выровнять их денег у Тани не хватило. Поэтому она восполнила этот недостаток, завесив наиболее кривые места аляповатыми картинами, купленными явно в ближайшем хозяйственном магазине. Таня провела подруг на крохотную кухоньку и усадила за откидной столик. Не спрашивая их желания, она выставила перед ними по кружке растворимого кофе, налила себе того же напитка и приступила к разговору.

– Это все Витька виноват! – сказала она, отхлебнув глоток пахучего напитка, единственным достоинством которого можно было назвать лишь быстроту его приготовления.

– Что за Витька? – немедленно осведомилась Инна. – Твой приятель?

– Да какой он мне приятель после того, что вытворял! – сердито фыркнула Татьяна. – Мерзавец он! И наркоман к тому же!

– Да ты что? – ахнули подруги. – И как же тебя угораздило с ним связаться?

– Так сначала не видно было, – шмыгнула носом Татьяна. – Он ко мне-то в более или менее нормальном состоянии заявлялся. И кололся куда-то в пятку. А стану я, что ли, его пятки рассматривать! Ну, иногда вижу, что парень вроде бы не в себе слегка. Так ведь следов же на руках не было. Я и решила, что мне мерещится. А потом-то, когда он в крутой вираж вошел и уже от меня не таился, я… мне… Мне его жалко стало. Думала, вылечу дурака. Будем жить, как все люди.