Ротвейлер

Было около пяти, когда Анвар на белом фургоне приехал на улицу, где жил Гиббонс. Анвар не выходил, опасаясь дорожного инспектора, шатающегося поблизости. Он припарковался позади дома 9, на другой стороне улицы. Из-за кирпичной стены, покрытой граффити, удобно наблюдать за домом 14. К дому примыкал гараж, и когда Анвар заглянул в небольшое окошко, то увидел там серебристый «мерседес». В отличие от Инес, он записал номер машины.

Мысль о страшной находке все еще не укладывалась у него в голове. Всякий раз, когда он думал о вещах этих девушек, у него потели ладони и лоб, он спрашивал себя, не снится ли ему все это? Но это была реальность. И он решил извлечь из этого выгоду. Как только его охватывали неуверенность и страх, он напоминал себе о выгоде.

Гиббонс-Квик был дома. Анвар заметил его в окне и сразу узнал, хотя видел только два раза: первый раз, когда тот возвращался домой (в один из своих домов), а второй – когда они с Фредди встретили его прогуливающимся по Эджвер-роуд. В десять утра Гиббонс-Квик появился в окне верхнего этажа, посмотрел на улицу и задернул шторы. Неужели это тот самый парень, который убил всех этих девчонок, задушил их до смерти?! Ему не верилось. «Хватит, – приказал себе Анвар, – это случилось, и все. Гиббонс убийца».

И вот он вышел из дома, как раз когда на другом конце улицы появился дорожный инспектор. Куда же шел Гиббонс? Похоже, собирался ехать на метро до Стар-стрит. Анвар преследовал его, пока не помешала дорожная пробка. Он решил не привлекать к себе внимание на дороге, сидя в чужой машине без водительских прав и страховки.

По дороге домой он снова задумался о Гиббонсе-Квике. Тот вел двойную жизнь, а значит, ему есть что скрывать. Этот человек то и дело исчезал из одной жизни и появлялся в другой, и еще он обладал довольно эксцентричным чувством юмора. Он уже два дня знает о том, что сейф исчез и что воры уже открыли его, если очень постарались, или просто повезло. Только полный дурак подумает, что им могло надоесть это занятие до такой степени, что они избавились от сейфа, не открыв его. Так что Ротвейлер, скорее всего, ожидает, что его разыскивают, и, возможно, разыскивает полиция.

Анвар решил, что следующим шагом оправдает это ожидание, только тщательно к этому подготовится.

Уилл снова превратился в испуганного ребенка. Ту слабую защитную перегородку, которую его неуверенное «я» сумело построить с помощью друзей: Бекки, Монти и Кейта, в один миг разрушила полиция. Иногда он лежал вниз лицом на кровати Бекки, иногда сидел в углу на диване, уставившись перед собой или глядя в окно, на небо. Все еще помогал телевизор, но только когда показывали невинные викторины, созданные, как казалось Бекки, для детей с низким уровнем интеллекта, мультфильмы и исторические комедии. Но последние часто включали в себя сцены насилия, дуэлей, грубого обращения с узниками – всего этого Уилл пугался и прятал лицо в подушках. Ему были противопоказаны детективы, фильмы о войне и новости. Вид мужчин в форме, даже просто в защитных рабочих костюмах, шляпах и плащах вызывал у него панику. Он убегал из комнаты в свое убежище – спальню Бекки. Она перестала спать там, предоставив эту комнату в его распоряжение, и переехала в кабинет.

Джеймс, верный данному ей обещанию об испытательном сроке, продолжал навещать их. Он и сам вел себя с Бекки как социальный работник из какого-нибудь благотворительного общества. Когда он приходил, то целовал ее точно так же, как она целовала Уилла, помогал готовить чай, рассказывал о работе, предложил принести еще один телевизор, для нее самой.

– Спасибо большое, но нет необходимости, – сказала она как-то слишком оптимистично. – Уиллу придется вернуться домой через неделю, максимум две. Я уже две недели в отпуске, и в запасе у меня только одна. Потом мне придется выйти на работу, если не хочу потерять место.

Джеймс пристрастился к кроссворду из «Таймс». Он каждый раз его разгадывал, а Бекки, просматривая его, прежде чем выбросить в урну, замечала, что он делает успехи. Все реже оставались пустые клетки для слов, которых он не знал. Уходя, он целовал ее в щеку и говорил, что «заглянет через день-два». Перед каждым его визитом и после ухода Бекки делала глоток-другой виски из секретной бутылки, которую хранила за кухонной полкой.

К ним так же часто заходил и Кейт Битти. Заметив выражение лица Кейта, увидевшего Уилла, Бекки поняла, что успела привыкнуть к состоянию племянника. Несколько минут Кейт не знал, что сказать, но вскоре собрался, за что Бекки его мысленно поблагодарила, и заговорил о своей текущей работе, о жене, детях и сестре.