Спаситель

— По-твоему выходит, все мы — запрограммированные рабы привычки? — Мартина пальцем пощекотала Харри под подбородком.

— По-моему, мы всё включаем в одну сложнейшую вычислительную задачу — и желание, и страх, и напряжение, и алчность, и прочее. А мозг работает — замечательная машина, он никогда почти не ошибается и потому каждый раз дает один и тот же ответ.

Мартина приподнялась на локтях, сверху вниз посмотрела на Харри:

— А как же мораль и свободный выбор?

— Они тоже учтены в условии задачи.

— Стало быть, по-твоему, преступник всегда…

— Нет. Тогда я не смог бы делать свою работу.

Она провела пальцем по его лбу.

— Так люди все же могут меняться?

— Я, во всяком случае, надеюсь. Что люди учатся.

Она прислонилась лбом к его лбу.

— Чему же можно научиться?

— Можно научиться… — начал Харри, но умолк, потому что Мартина прикоснулась губами к его губам, — не быть одиноким. Можно научиться… — Кончик ее языка скользнул изнутри по его нижней губе. — …не бояться. И можно…

— Научиться поцелуям?

— Да. Только не тогда, когда девушка едва проснулась и на языке у нее противный белый налет…

Ее ладонь шлепнула его по щеке, и смех зазвенел точно льдинки в стакане. Теплый язычок нырнул ему в рот, она набросила на него перину, стащила свитер и футболку, прижалась теплым со сна, мягким телом.

Харри просунул руку ей под рубашку, провел ладонью по спине, почувствовал, как лопатки шевельнулись под кожей, а мышцы напряглись и снова расслабились, когда она прильнула к нему.

Он осторожно расстегнул ее рубашку и, глядя ей в глаза, скользнул ладонью по ее животу, по ребрам, по нежной коже и захватил пальцами твердый сосок. Она обдала его теплым дыханием, поцеловала приоткрытыми губами. А когда прижала его руку к бедрам, он понял, что на сей раз не сможет остановиться. Да и не хочет.

— Звонок, — сказала она.

— Что?

— Телефон у тебя в кармане, вибрирует. — Она засмеялась. — Потрогай…

— Извини. — Харри вытащил телефон из кармана, перегнулся через нее, положил его на ночной столик. На ребро, дисплеем к себе. Попробовал не обращать внимания, но опоздал. Увидел, что звонит Беата. — Черт… Минуту.

Он сел, глядя в лицо Мартины, которая тоже смотрела на него, пока он слушал Беату. Это лицо было как зеркало, оба словно играли пантомиму. Не видя себя, Харри все равно видел свой страх, свою боль, свое смирение, отраженные в чертах девушки.

— Что случилось? — спросила она, когда он отложил телефон.

— Он умер.

— Кто?

— Халворсен. Сегодня ночью. В два часа девять минут. Когда я стоял возле уборной.

Часть 4

МИЛОСТЬ

Глава 29

Вторник, 22 декабря. Командир

Самый короткий день в году. Но для инспектора Харри Холе этот день, еще толком не начавшись, оказался невообразимо долгим.

После известия о смерти Халворсена он вышел на улицу. По глубокому снегу добрел до опушки, сел там и стал смотреть, как разгорается день. Надеялся, что мороз остудит, смягчит или хотя бы притушит чувства.

Через некоторое время он вернулся в дом. Мартина вопросительно посмотрела на него, но ни слова не сказала. Харри выпил чашку кофе, поцеловал ее в щеку и сел в машину. В зеркале Мартина, стоявшая на крыльце скрестив руки на груди, казалась еще миниатюрнее.

Харри поехал домой, принял душ, переоделся, трижды перебрал бумаги на журнальном столике и в итоге с недоумением бросил это занятие. В надцатый раз с позавчерашнего дня глянул на запястье, но часов-то не было. Достал из ночного столика мёллеровские. Идут. Ладно, послужат пока. Он поехал в управление, припарковался в гараже рядом с хагеновским «ауди».

Поднимаясь по лестнице на седьмой этаж, он слышал голоса, шаги, смех. Но едва дверь убойного отдела закрылась за ним, все стихло, будто звук разом отключили. Встречный сотрудник только молча посмотрел на него, покачал головой и пошел дальше.

— Здравствуй, Харри.

Он обернулся. Туриль Ли. Помнится, раньше она не называла его по имени.

— Как ты? — спросила она.

Харри хотел ответить, но вдруг понял, что голоса нет.

— Мы тут подумали, что после утреннего совещания надо бы собраться, помянуть его, — быстро сказала Туриль Ли, словно желая помочь ему.

Харри благодарно кивнул.

— Может, свяжешься с Беатой?