Ни один из них не отказался взглянуть и подумать, чтобы дать точный ответ. Вот только результаты опроса оказались неутешительными. Никто из сотрудников кафе и ресторана не признался, что видел вчера этого человека у себя за столиком.
— Не было его тут!
— Не видели!
— Спросите в другом месте!
Подруги и Федор обошли все пять точек. Бесполезно! Никто не признал Федичкина.
— И что нам делать дальше?
Все трое были в растерянности. Такой хороший план разлетелся в клочки и мелкую пыль.
— Эй, граждане! — внезапно услышали они за спиной чей-то хриплый голос.
Обернувшись, они увидели рослого парня — охранника единственного приличного ресторана, который имелся возле станции метро.
— К нам этот тип не заходил, это верно, — сказал охранник. — А вот шаурму на углу вроде бы кушал.
И он показал рукой направление, в котором следовало двигаться. Чудом сохранившаяся после проведенной чистки всего нерусского маленькая арабская закусочная стойко сопротивлялась конкуренции блинных и пирожковых.
Вот скажите на милость, какая разница, кушать начинку, завернутую в свежий блин, или ту же начинку, но завернутую в питу? Лично подруги никакой особой разницы не видели. То и другое одинаково вкусно. И заслуживает права на существование. И если уж быть до конца откровенным, то русские ребята, которые ловко ворочают блины на своих жаровнях, выглядят ничуть не чище их предшественников — арабских коллег.
Но эта чудом сохранившаяся после проведенной чистки закусочная изменилась в лучшую сторону. Чистота, конечно, была не стерильной. Но все же для уличной закусочной было очень чисто. И работала тут средних лет узбечка с улыбчивым полным лицом и мягкими уютными руками. Она пекла чебуреки, пирожки с картошкой и салом. И выглядели они такими же вкусными, какими и оказались на самом деле.
— Видела его! — кивнула женщина, едва взглянув на фотографию. — Повезло вам.
— Почему?
— Ночью я тут стояла.
И видя, что ее не понимают, принялась объяснять:
— Сейчас-то на день Зейнаб должна была выйти. А ночью ее тут не было, и ничего бы она вам не сказала. А вам повезло. Сама Зейнаб из Киргизии, да только у нее муж русский.
— И что?
— Пиревновал ее вчера, да и разукрасил до того, что и на улицу, бедняжке, выйти стыдно.
— И вы…
— И приходится мне вторую смену, теперь уже за нее стоять.
— Как же вы?
— А ничего! Бывало и похуже. А этого вашего товарища я очень хорошо помню.
— Помните? В самом деле?
— А чего же его не запомнить. Неприятный человек! Вот и запомнила!
И продавщица, оставив свои пирожки, принялась рассказывать. Чувствовалось, что поговорить она любила. А вот возможность ей такая выпадала редко. Вот и старалась женщина сейчас оторваться на полную катушку.
— Вы только не обижайтесь, но только не люблю я таких людей, — начала она. — Выбирал почти полчаса, а в результате заказал один-единственный пирожок с мясом. Хороший пирожок. Я сама его кушала, вкусно получилось. И он его быстро слопал, а потом начал меня ругать, что чеснока много, соли мало, а мясо вообще тухлое. А какое же оно тухлое, если я сама лично фарш вертела! Отличный фарш. Сырым кушать было можно!
Одним словом, обругав продавщицу, Федичкин невольно ей запомнился. И занимаясь своими делами, она одним глазом все время поглядывала на склочного клиента, который не торопился уходить прочь.
— От таких людей добра не жди. За каждую копейку удавиться готовы.
— Еще странно, что он деньги свои назад не потребовал, — вставила Инна.
— Потребовал! — тут же воскликнула продавщица. — Он-то потребовал! Да только кто бы ему их дал!
— И он ушел?
— Нет. Скандалить начал. Пригрозил, что проверку из налоговой и СЭС пришлет. Что меня закроют. И что вспомню я его, да поздно будет.
— Но вы не испугались?
— Ко мне почти каждый день проверки разные ходят. Одной больше, одной меньше — какая разница?
Покричав на продавщицу и явно получив от этого эмоциональную разрядку, Федичкин отошел в сторону. Но далеко не уходил. Продавщица Лала даже подумала, что он хочет потом идти на второй заход и стребовать с нее все-таки обратно свои деньги за «несъедобный» пирожок, который он все-таки с аппетитом съел целиком. Но Федичкин стоял молча, никаких новых попыток напасть на нее не делал, и вскоре Лала увидела, как к нему подошел еще один мужчина.