Свадебное путешествие в один конец

А вот Борис Львович проявил себя с лучшей стороны.

— Никуда не уйду, пока не узнаю, что с Ирочкой, — заявил он подругам. — В тех бедах, которые с ней приключились в последнее время, есть доля и моей вины.

— Вы-то тут при чем?

— Мои ребята пугали бедную девушку. Если с ней случится что-то недоброе, то я никогда себе этого не прощу! Не пойду я никуда, и не уговаривайте! Останусь тут на диване. Буду ждать новостей.

Алеша только фыркнул. Но больше никак не продемонстрировал своего отношения. Непрошеного гостя не гнал. И Борис Львович остался. Остались и Мариша с Инной. Незаметно все задремали. А проснулись от резкого звонка в дверь.

— Чего закрылся-то? — раздался знакомый голос снаружи. — Алешка, открывай, тетеря несчастная!

Алеша распахнул дверь. И на пороге возникли Ася с Ирочкой и еще одной девушкой, которую представили всем Машей и, больше ничего не объясняя, усадили в кресло и забыли про нее.

При виде Бориса Львовича, мирно продремавшего в уголке на Аськином любимом кресле, покрытом цветастым покрывалом, Ирочка вначале испуганно ойкнула, а затем и вовсе попыталась удрать. Но Борис Львович шустро бросился к ней с такими горячими извинениями, что та немного оттаяла. А покосившись на Алешу и получив от него подтверждение — «Это не он!», — окончательно расслабилась. И даже позволила Борису Львовичу пожать свою руку. И приняла его извинения.

— Где вы были? — орал тем временем на сестру и ее подругу Алешка. — Почему трубки отключены?

— Аккумуляторы сдохли.

— Все нервы нам истрепали!

— Извините, — оправдывались Ирочка с Асей. — Не думали, что вы так волнуетесь!

Но общие страсти еще не утихли. И девушкам пришлось выслушать целый поток упреков.

— Дуры юродивые!

— В самом деле, девочки, мы за вас волновались.

— Милостивые государыни, нельзя же так. Ирочка, от тебя я такого поведения не ожидал.

— Очень виноваты. Больше не будем!

Постепенно все успокоились. Порадовались, что Ирочка и Ася целы и невредимы. И задумались.

— Раз теперь мы все такие друзья, давайте разбираться дальше, — предложила Мариша, когда все более или менее угомонились.

— С кого начнем?

— Давайте по старшинству.

— Борис Львович взял на себя вину в мелких пакостях по отношению к Ирочке.

— Бес попутал, — в очередной раз покаялся он. — Ретивое взыграло. Искуплю.

Мариша продолжила:

— Но мы теперь знаем, что Ирочку он не травил. Яд Алеше передал другой человек.

— Совсем другой! Повыше ростом чуток. И прикинут совсем иначе.

— Прикид — это не важно. Одежду и сменить можно.

— Не скажите! — насупился Алеша. — К примеру, если я привык носить деловые костюмы, то я и дома вряд ли облачусь в драные джинсы и цветастую майку. И черных кожаных штанов с гавайской рубахой в моем гардеробе не будет. Разве что попадутся случайно, например, останутся после маскарада. Но носить я их все равно не буду!

— И что?

— А то! Борис Львович одет совсем иначе.

— И в чем отличие? Они оба носят костюмы!

— Ага! Только у одного костюмы тысяч по сто…

— Сто двадцать пять моя супруга за него отдала, — скромно поправил его Борис Львович. — В пересчете на российские рубли.

— Вот! А у того, другого, костюм едва до двадцати тысяч дотягивал! Русскими рублями!

Инна взглянула на юношу с большим интересом. Откуда у Леши такие познания по части элитной одежды? Впрочем, очень даже хорошо, что он так превосходно разбирается в одежде. Иначе грош цена ему была бы как свидетелю.

— А к костюмчику галстук прилагался! — никак не мог угомониться Леша. — Вы бы его видели! Шелковый, в крупный цветок и с жар-птицами!

— Точно! Были там какие-то неведомые птицы!

Это вскочила на ноги Маша. Все изумленно посмотрели на девушку, до сих пор исключительно примерного поведения. И вообще молчавшую.

— Точно! Были там птицы! — продолжала твердить она, словно заведенная.

— Где?

— На галстуке!

— У кого?

— Да как же! У того влиятельного господина. Ну, который еще с Додиком общался! Я девочкам рассказывала!

И она вопросительно посмотрела на Ирочку и Асю. Все остальные тоже последовали Машиному примеру. И Ирочке пришлось ответить:

— Верно. Маша упомянула, что к Додику приходил какой-то мужчина в ярком шелковом галстуке. Но мы не думали, что он — это он.

— Галстук — дохлая примета! — заявила Инна.