Мертвые, вставайте!

– А ты не припоминаешь эту цитату из «Моби Дика»? – спросил он.

– Нет, я тебе уже сказал. Это красивая фраза, одновременно техническая и лирическая, там упомянуты «широчайшие океанские просторы», но никакого отношения к его делу она не имеет. Что-то философское, поиски невозможного, и так далее.

– Все равно, – сказал Вандузлер, – хорошо бы ты мне ее нашел.

– Ты что, думаешь, я стану перечитывать всю книжку, чтобы ее найти?

– Не думаю. Твоя идея насчет Дурдана хороша, но ты едешь наугад. Судя по тому, что мне известно, вряд ли ты узнаешь что-то у Симеонидиса. А Домпьер, конечно, не рассказал ему «кое о чем», что он обнаружил.

– Я хочу также составить себе представление о его второй жене и пасынке. Можешь сменить меня после обеда? Мне надо подумать и размяться.

– Беги, Марк. Мне как раз надо посидеть. Я позаимствую твое окно.

– Подожди, до ухода мне надо провернуть одно срочное дельце.

Марк поднялся к себе и вновь спустился через три минуты.

– Готово? – спросил Вандузлер.

– Что? – спросил Марк, натягивая свою черную куртку.

– Твое срочное дельце?

– Ах да. Я смотрел этимологию слова «cabas». Хочешь, расскажу?

Вандузлер, слегка обескураженный, покачал головой.

– Вот увидишь, оно того стоит. Слово датируется тысяча триста двадцать седьмым годом, так назывались корзины, в которых с юга присылали фиги и виноград. Интересно, правда?

– Мне плевать, – сказал Вандузлер. – Уматывай.

Вандузлер провел остаток дня, глядя на улицу. Это очень его развлекало, но и история Марка и Домпьера не давала ему покоя. Просто замечательно, что Марк поддался порыву догнать этого человека. У Марка были правильные порывы. Несмотря на его твердые и даже слишком чистые скрытые линии поведения, различимые для тех, кто его хорошо знал, в аналитических порывах Марка заносило в самые неожиданные стороны, но многочисленные скачки его мысли и настроения могли привести к ценным результатам. Марку грозила, с одной стороны, святость, а с другой – противоположный ей порок нетерпения. На Матиаса тоже можно рассчитывать, только он не отгадчик кодов, а скорее датчик-уловитель. Вандуз-леру святой Матфей представлялся чем-то вроде дольмена – массивной каменной глыбы, устойчивой, священной, стихийно вбирающей в себя отзвуки всякого рода ощутимых событий, ориентирующей свои слюдяные частицы в направлении ветров. В любом случае он был трудноописуем. Ибо одновременно, в разумно определяемые мгновения, был способен к стремительным движениям, бегу, дерзким поступкам. Ну а Люсьен – идеалист, разбрасывающийся по всей гамме возможных крайностей, от самых пронзительных звучаний до самых рокочущих басов. В его какофонических возмущениях неизбежно случались столкновения и удары, высекающие неожиданные искры.

А Александра?

Вандузлер закурил и вернулся к окну. Марк, вероятно, хотел эту девушку, но он все еще не остыл после ухода жены. Вандузлеру, никогда не державшему дольше нескольких месяцев клятвы, дававшиеся на полвека, было очень трудно понять племянника. И зачем ему надо было давать столько клятв? Лицо юной полугречанки его трогало. Судя по тому, что он в нем улавливал, Александре была присуща любопытная смесь уязвимости и отваги, подлинных и скрытых чувств, отчаянных, порой молчаливых бравад. Похожее сплетение пылкости и мягкости он встретил и полюбил много лет назад в ином воплощении. И бросил за полчаса. Он снова отчетливо увидел, как она и ее близнецы уходят вдаль по перрону, пока не превращаются в три крохотные точки. И где они теперь, эти три точки? Вандузлер выпрямился и ухватился за балконную ограду. Уже десять минут он совсем не смотрел на улицу. Он выбросил сигарету и мысленно вновь перебрал серьезные аргументы, которые Легенек выдвигал против Александры. Надо выиграть время и дождаться новых событий, чтобы задержать окончание расследования бретонца. И, возможно, тут пригодиться Домпьер.

Марк возвратился поздно, а вслед за ним и Люсьен, ходивший за покупками и накануне заказавший Марку два кило лангустов, если те, разумеется, покажутся ему свежими, а кража – осуществимой.

– Это было нелегко, – сказал Марк, выкладывая большой пакет с лангустами на стол. Совсем не легко. Представьте, я стянул пакет у того типа, что стоял передо мной.

– Ловко, – одобрил Люсьен. – На тебя можно положиться.

– В другой раз пусть твои желания будет легко исполнить, – сказал Марк.