Возвращение блудного бумеранга

— Он важный пост в тогдашнем министерстве занимал, — говорила тетя Тамуна. — Я секретаршей в соседнем отделе работала. Так что все сплетни, которые про Амирана и Изольду ходили, тоже знала.

Но к чести этой супружеской четы, сплетни касались главным образом их личной жизни. Всех занимал вопрос, когда же Изольда все же подарит мужу ребенка. Сначала надеялись, что у четы родится мальчик. Потом были согласны и на девочку. Но время шло, а ребенок не желал появляться на свет. В чем была причина, не известно. Оба супруга были, как утверждали сплетницы, совершенно здоровы. Муж и жена много раз обследовались у светил тогдашней медицины. И врачи лишь разводили руками.

— Не понимаем. Загадка природы. Это выше нашего понимания.

У тети Тамуны было свое соображение на этот счет.

— Бывает так, что не дает господь людям ребеночка. А почему? Да потому что не надо им этого ребенка иметь. Ни к чему хорошему все равно не приведет. И понимать тут нечего. И врачи для этого никакие не нужны.

— Ну, все-таки они усыновили Сандрика.

— И вы бы знали, чего им это стоило! У нас ведь в Грузии от детей не отказываются. Или очень, очень редко. Даже если ребенок круглый сирота, всегда найдутся бабушки с дедушками или тети с дядями, которые возьмут сироту к себе. Отказываются от детей только самые отбросы. Стыд и позор таким! Большего греха и представить себе невозможно, чем от родного ребенка отказаться.

Амиран и Изольда все же нашли подходящего мальчика. Прошли все круги ада по усыновлению чужого ребенка. И какое-то время были почти счастливы. Ребенок рос капризным, плохо учился, часто болел и редко радовал своих приемных родителей. Но они души в нем не чаяли. Изольда таскала мальчишку по кружкам и репетиторам, мечтая, что когда-нибудь из него вырастет известный ученый, музыкант, спортсмен.

Время шло. И стало совершенно ясно, единственная склонность Сандрика — это всяческого рода проказы и проделки. Причем не просто детские шалости. А проделки, приносящие лично ему немалую выгоду и вред окружающим.

Приемный отец Сандрика, как мог, старался перевоспитать мальчика. Но вскоре Амиран сдался, заболел и, как полагали соседи, от горя умер. А тетя Изольда осталась с чертенком один на один.

— Ну, а чем все это кончилось, вы уже знаете, — вздохнула женщина. — И он сам погиб. И мать свою приемную погубил. Дьявол! Одно слово, дьявол! Пусть простит меня бог, но ничего другого я про этого парня сказать не могу!

Девушки к этому времени допили весь чай, доели последнюю конфету и размышляли, как бы им потактичней удрать. Но тете Тамуне явно не хотелось оставаться одной, наедине со своими печальными мыслями. И она предложила:

— А хотите, я вам покажу их фотографии?

— Тети Изольды и ее мужа?

— Да. И Сандрика тоже. И их друзей. Хотите?

В голосе пожилой женщины слышалась почти мольба. Поэтому подруги не смогли ее разочаровать отказом. Ну, посмотрят они парочку альбомов. Почихают от поднявшейся пыли. А старушке сделают приятное. Сегодня у тети Тамуны было слишком мало положительных эмоций. Надо хоть как-то ее утешить.

— Конечно, посмотрим.

— И с огромным удовольствием!

Обрадованная тетя Тамуна быстро извлекла с полок несколько альбомов. Они оказались именно такими, как и ожидали девушки. Толстыми, тяжелыми, в пропитавшихся пылью плюшевых обложках.

На замелькавших перед ними фотографиях подруги увидели стройную темноволосую женщину с выразительными глазами. Не красавица, но было в ней какое-то внутреннее достоинство. С таким же достоинством держался и мужчина рядом с нею. Вместе они составляли удивительно гармоничную пару.

— Обычно такой вид бывает у людей, которые привыкли, что являются образцом и объектом для подражания, — заметила Леся, разглядывая тетю Изольду и ее мужа в молодости.

— Так и было! А вот и Сандрик! Все-таки он был очень хорошенький! В детстве.

Бывают детки откровенно страшненькие, бывают никакие, а этот был красавчик. Впрочем, даже сейчас, когда девушки увидели Сандрика уже мертвым, они отметили удивительную красоту молодого человека. Уже тронутую печатью разврата, но все равно привлекавшую внимание.

— А вот они же, но с гостями. Вот я, вот Изольда, вот Амиран.

Тетя Тамуна называла еще какие-то имена. Но Кира пристально уставилась на высокого сухопарого мужчину, который сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и с каким-то брезгливым неудовольствием разглядывал стоящую перед ним вазу с цветами.