Возвращение блудного бумеранга

— Нет! — воскликнула Аня. — В том-то и дело! Об этом я вам и толкую! Он всегда действовал, повинуясь минутной прихоти. Захотел — ограбил. Захотел — похитил. Захотел бы, так и убил. Но заранее он ничего не планировал. Никогда! Ни разу!

— Почему?

— Да просто не умел. Ума не хватало.

— Значит, если ваш муж действительно был похищен вашим бывшим женихом, то последний мог спрятать пленника где угодно? Вы нам об этом пытаетесь сказать?

— Вот именно.

И представив себе, как ее бедный Давид, возможно, раненый или даже умирающий, лежит где-то на сырой земле или на холодном бетоне в безлюдном месте, где его не найдут еще много дней, а может быть, недель, месяцев или даже лет, лежит и зовет ее, свою жену, Анька горько разрыдалась. И в этот момент зазвонил ее телефон. Номер был Аньке не знаком. Но она все же поднесла трубку к уху.

— Алло! — всхлипывая, произнесла она. — Алло! Говорите! Да говорите же! Я слушаю!

— Ты где? — холодно произнес голос Давида в трубке.

От неожиданности у Аньки глаза увеличились по меньшей мере в два раза. Но слезы в них моментально высохли.

— Давид? — пробормотала она, не в силах поверить в то, что действительно слышит голос мужа. — Ты что, живой?

— Конечно, я живой! А ты где?

— Давид, а откуда ты мне звонишь?

— Какое тебе дело?

— Давид!

В голосе Ани слышалось такое отчаяние, что Давид смягчился.

— Я звоню тебе из дома. А ты где?

— Из нашего с тобой дома?

— Да, из нашего с тобой дома.

— Ты мне правду говоришь?

— Чистую правду. Разве не слышишь?

— Что?

— Дети возле меня возятся. И мама ворчит. Одним словом, мы все дома. А ты где?

Знакомые домашние звуки убедили Аньку лучше всяких заверений мужа. И она расплакалась, на этот раз уже от счастья и облегчения.

— Что такое? — встревожился оперативник. — Что еще случилось?

— Это звонит муж. Он уже дома. Говорит, что с ним все в порядке.

— Значит, его никто не похищал?

Аня пожала плечами и закричала в трубку:

— Давид, а тебя что, не похищали?

— Кто?

— Как кто? Сергей! Он звонил мне по твоему телефону и сказал, что ты у него. Что он тебя похитил!

Давид выругался.

— Наверное, он стащил у меня трубку, когда мы с ним дрались. А я-то думал, где я мог ее посеять!

— Но с тобой все в порядке? Это точно?

— Со мной все в порядке. А ты где? В десятый раз тебя спрашиваю!

— А… А разве мама тебе не сказала?

— Она знает?

Анька прикусила язык.

— Аня, последний раз спрашиваю, где ты?!

— Я… Я в гостинице. У Сергея.

— Где?

В голосе Давида послышался лед.

— Ой, ты только не волнуйся и не злись. Просто Сергей сказал, что если я к нему вернусь, то он тебя отпустит.

— Подлец!

— И я приехала…

— И что? Он тебя не обидел?

— Какое там! Он бы и не смог.

— Перевоспитался?

— Можно сказать и так. Понимаешь, я приехала, а он… Он мертвый!

Некоторое время Давид молчал.

— Как это, мертвый? — спросил он затем явно озадаченным голосом.

— Ну, мертвый! Слушай, я тебе сейчас дам оперативника, который нас допрашивает. Он тебе все лучше меня объяснит.

— Нас? Аня, с кем ты там? Что вообще происходит, черт возьми? Аня? Алло! Аня!

Но Аня, тихо радуясь, что нашла на кого спихнуть неприятную обязанность объясняться с разгневанным мужем, уже отдала трубку оперативнику. У того разговор с Давидом получился коротким. Он велел мужчине немедленно приезжать в гостиницу для выяснения всех обстоятельств этого дела. Давид и сам рвался. Поэтому договорились они быстро. И оперативник передал трубку назад Ане.

— Жди, — произнес Давид. — Я уже еду. И ради бога, не предпринимай без меня ничего. Слышишь? Ровным счетом ничего!

— Давид, а где ты был целый день?

В трубке послышался тяжелый вздох.

— Ходил, бродил, думал.

— Один?

— Один.

— И что надумал?

— Аня, я люблю тебя больше всех на свете. И не отдал бы никаким Сергеям. Никогда. Слышишь меня?

— Слышу.

— И я не хочу знать, что было у тебя в прошлом. Главное, что сейчас ты со мной. И мы любим друг друга. Ведь любим?

— Любим. Я тебя очень люблю, Давид!

— И я тебя тоже.

— Ты приедешь?

— Все, жди. Я уже еду.

И Давид отключился. А Аня осталась в гостинице. Впервые за много дней на душе у нее было легко и ясно. Давид ее любит. Он простил ее за то, что она когда-то встречалась с лжецом и психопатом, не сумев разобраться, насколько он может быть опасен для нее лично. И теперь Давид мчится к ней на выручку. Как и полагается настоящему мужчине и преданному мужу.