100 великих музыкантов

Теперь о Байо заговорил весь музыкальный Париж. Как результат 22 сентября 1795 года его приглашают в консерваторию на место отъехавшего Роде. Профессором по классу скрипки Байо остается до самой смерти.

Именно Байо было предложено возглавить работу над «Школой-методикой» для скрипки совместно с Роде и Крейцером. Эта «Школа» приобрела всемирное значение и особенно ценилась второй частью, содержавшей положения, ярчайшим образом отразившие эстетику ее авторов.

В июле 1802 года Байо стал концертмейстером вторых скрипок в капелле генерала Бонапарта, где работал совместно с Крейцером. Через три года скрипач поехал в Россию с виолончелистом Ж… Ламаром.

О концертах Байо «Московские ведомости» дали следующий отзыв: «Французской музыкальной Академии член Г. Балиот, честь имеет известить почтеннейшую публику, что он предполагает дать большой вокальный и инструментальный концерт сего года декабря 2-го дня, в котором он будет играть на скрыпке; а в особой программе будут означены все для оного определенные сочинения. Собрание для оного имеет быть в доме Зарубина, что близ Никитских ворот. Билеты для входа, по 5 рублей каждый, получать можно от самого г-на Балиота, живущего в доме г-на Салтыкова, в Английской кофейне, что на Тверской и при входе на концерт».

По свидетельству Фетиса, Байо намеревался провести в Москве всего один год, а задержался в связи с войной на три. Здесь, кроме сольных концертов, Байо и Ламар играли в квартете в салоне В.А. Всеволожского.

В 1808 году оба музыканта отправились в Петербург, где их ждал такой же восторженный прием. После выступления Ламара и Байо в Эрмитажном театре Александр I, восхищенный их игрой, выразил пожелание, чтобы Байо заменил на всех постах только что уехавшего во Францию роде. Но к тому времени все мысли скрипача были о Франции и оставленной там семье.

17 января 1809 года состоялся его концерт в парижском зале Одеон. По общему признанию, мастерство его обогатилось, сохранив весь огонь, выразительность, тонкость интерпретации, гибкость и подвижность техники; артист вступил в пору творческой зрелости.

Из Парижа Байо в 1812 году предпринял большое путешествие по югу Франции.

Возвратившись, музыкант начал подготовку к открытым камерным вечерам. Он мечтал исполнить на них все квартеты и квинтеты Гайдна, Боккерини, Моцарта и Бетховена.

Надо сказать, что до Байо квартеты исполнялись исключительно в домах, салонах, дворцах высокопоставленных любителей музыки. Байо включал в программы концертов произведения разных художественных стилей. Широту его программ отметил еще Шпор, писавший, что «Байо в технике своей игры почти безукоризнен и многосторонность свою доказывает тем, что никогда не прибегает к отчаянному средству, каким является повторение одной и той же программы. Он играет кроме своих композиций почти все чужие, как старого, так и нового времени…

Он исполнил в тот вечер квинтет Боккерини, квартет Гайдна и три собственных композиции — концерт Air varie и Rondo. Все эти вещи он сыграл безукоризненно и со свойственным его игре выражением, но это выражение мне показалось более искусственным, нежели натуральным. Его смычок ловок и богат оттенками, но не так свободен, как у Лафона, оттого и тон его не так хорош, как у последнего, и перемена смычков вверх и вниз несколько слышнее. Его композиции отличаются от других сочинений парижских скрипачей правильностью, но в их стиле есть нечто искусственное, манерное и устарелое, отчего они выходят сухи и холодны».

С последними замечаниями вряд ли можно согласиться. Более справедливым кажется отзыв Лавуа, писавшего о том, что в игре Байо соединялись «исключительное благородство, высочайшая музыкальная культура, глубина и серьезность нтерпретации музыки и притом великолепное, совершенное владение скрипичной техникой».

Если Байо был превосходным солистом-концертантом, то поистине не имел себе равных в европейском искусстве своей эпохи как ансамблист. «Байо в квартете, — утверждает Фетис, — был более чем великим скрипачом: он был поэтом!» Проникновение в стиль исполняемой музыки — вот что выделяло Байо среди всех современных ему музыкантов.

Еще один дерзкий замысел Байо — исполнение всех квартетов Бетховена. «В то время, — пишет Ленд, характеризуя отношение к Бетховену, — страшно увлекались Гайдном и Ромбергом, в меньшей степени Моцартом, который, пожалуй, считался несколько беспокойным, иногда играли Шпора и редко — некоторые из первых шести квартетов Бетховена. В то время опасались… что недовольный землей, неистовый Бетховен может повредить прекрасным инструментам».