Что моё, то моё

Его время.

Ему показалось, что он услышал её. Не глядя на часы, он понял, что уже три. Он затаил дыхание, вокруг было тихо. Взглянув за угол, он почувствовал, что ему везёт больше, чем он рассчитывал: она поставила коляску на улице. Терраса забита какими-то вещами, так что места для коляски не нашлось. Тишина. Кроме его собственного учащённого дыхания и жужжания мухи, не слышно ни единого звука. Он открыл сумку. Приготовился. Подошёл ближе к коляске.

Она стояла под карнизом, укрытая от моросящего дождя. Скоро лето, а ребёнок одет так, словно на улице дуют зимние ветры. Козырёк коляски был откинут, ребёнка укрывал от непогоды полиэтиленовый дождевик. Он действовал весьма осмотрительно. Осторожно снял дождевик. Младенец лежал в синем конверте. Несмотря на конец мая, ребёнок был в плотной шапочке, завязанной на подбородке. Ребёнку было уже тесновато в коляске, но он крепко спал с открытым ртом.

Он не должен разбудить младенца.

Он не ожидал, что на ребёнке будет столько всего намотано.

Чёрт!

Паника обдала его как высокая волна, поднялась вверх от ног через всё тело и вырвалась наружу вместе с воздухом, который он выдохнул. Он потерял шприц! Но он же брал его с собой! Ребёнок зевнул и причмокнул. Вот шприц! Он нагнулся, подобрал его, засунул в сумку, вынул записку, руки дрожали, он уронил её. Нагнулся, поднял, положил в сумку. Синий конверт был набит пухом. Он накрыл верхним клапаном лицо ребёнка. Пальцы в перчатках прижали тёмно-синий материал, ребёнок повернулся, попытался освободиться. Было на удивление легко удерживать его, он надавил сильнее и не отпускал, хотя под синей тканью не ощущалось уже никаких движений. Он всё держал и держал. Муха перестала жужжать, и вокруг наступила полная тишина.

К счастью, записку он не забыл.

– Я не забыл записку, – сказал он сам себе, садясь в машину. – Я не забыл.

Хотя он два раза засыпал за рулём – и просыпался, когда машина уже почти съезжала в кювет, – у него хватило сил добраться до Майаватн, остановившись лишь раз, чтобы помочиться и залить бензин из канистры. Он должен был выспаться. На просёлочной дороге у покинутого кемпинга он нашёл место, где можно было спрятать машину.

Всё должно было происходить по-другому.

Ему следовало держать всё под контролем. Действовать по плану. Внезапно он почувствовал, что не сможет уснуть, хотя у него кружилась голова от недосыпания. Он начал плакать. Всё должно было произойти иначе. Ведь пришло его время. Наконец-то. Его план, его желание. Он плакал всё сильней и чувствовал, что сам себе неприятен. Он выругался и ударил себя по лицу.

– Хорошо, что я не забыл записку, – пробормотал он, вытирая рукой сопли.

34

Ингер Йоханне разбудил звонок в дверь. Он прозвонил коротко, словно кто-то пытался разбудить её и при этом не потревожить Кристиане. Король Америки заскулил из комнаты Кристиане, так что пришлось сначала выпустить собаку. К счастью, дочка спокойно продолжала спать. Щенок прыгал на Ингер Йоханне снова и снова, когти неприятно царапали голые ноги. Она попыталась отпихнуть его, но споткнулась и ударила мизинец о порог, выходя в коридор. Опасаясь, что в дверь снова позвонят, она, причитая, доковыляла до входной двери.

Он прятал глаза. Он словно усох, стал меньше ростом, сгорбился. Она почувствовала слабый запах пота, когда он вяло протянул ей руку. Под мышкой у него был небольшой чемоданчик, каким пользуются лётчики, с оторванной ручкой.

– Я всё понимаю, прости, – пробормотал он. – Но я только что освободился.

– Сколько времени?

– Час. Ночи.

– Понятно, что не дня, – сухо ответила она. – Входи. Мне нужно переодеться.

Он уселся на кухне. Король Америки лизал и слегка покусывал его руки, пускал слюни и тихонько поскуливал, вероятно, от голода.

– Новенький? – кивнул он на пса, когда она, одевшись, вошла на кухню.

Она пробурчала что-то утвердительное в ответ и включила кофеварку. Она должна была догадаться, что это Ингвар. Разбуженная звонком, она взмолилась про себя, чтобы звонок не повторился. Если бы Кристиане проснулась среди ночи, для всех начался бы день. Она натянула выцветший свитер, купленный ещё во время учёбы в колледже, – первое, что попалось под руку. В шкафу лежали вещи и получше.

– Если ты снова соберёшься навестить меня ночью, будет лучше, если ты не станешь звонить в дверь. Воспользуйся телефоном. На ночь я выключаю аппарат, который стоит в комнате. У того, который… – она кивнула в сторону спальни и насыпала кофе в фильтр, – …у меня, делаю звонок потише. Телефон будит меня, а Кристиане продолжает спать. Это важно для неё. И для меня.