Никогда не разговаривай с чужими

Он любил Черри, и она тоже любила его. В их семье вообще все любили друг друга. У них была дружная, счастливая компания. И внешний вид, наверное, как-то не очень их беспокоил. Что касалось его самого, ему было все равно, уродлива его сестра или красива, но он с тревогой подумал, что будет с ней потом. Кто-нибудь захочет ее? Кто-нибудь когда-нибудь женится на ней? Когда сестра повзрослела, он заметил, что у нее хорошая фигура, высокая грудь, прекрасной формы ноги и чудесные волосы. Цвета спелого каштана, густые и блестящие. Но это, даже в его глазах, не могло искупить явные признаки болезни. Как-то он увидел репродукцию картины Веласкеса, на которой лицо придворного карлика было точно как лицо сестренки. Он не понимал, почему она так выглядит. Сам он не урод, это уж точно. Не красавец, но довольно привлекателен, и отец такой же. А что касается матери, так она просто хорошенькая. Но позже, просматривая альбом со старыми фотографиями, он наткнулся на семейный снимок дедушки, бабушки и тетки отца. Все стало ясно. Да, гены работали. Он стал особо заботлив с ней, как будто с инвалидом, и с ужасом думал о том времени, когда симптомы ужасной болезни заметят все. Сестра не отличалась особым умом и вряд ли могла стать учительницей или секретаршей. Окончив школу, девушка начала работать в маленькой строительной фирме, офис которой размещался в деревянном бараке на западном берегу недалеко от Ростокского моста. В ее обязанности входила рассылка клиентам выписанных счетов. Ей исполнилось шестнадцать, и ее окружала толпа подружек, по мнению Джона, весьма симпатичных девушек. Ему было горько видеть сестру в их компании и понимать, что Черри не замечает разницы. Мейтленд, хозяин строительной фирмы, имел в городе репутацию волокиты, несмотря на то что был женат и имел детей и внуков, но это никогда не вызывало у Джона опасений. Человек, подобный Мейтленду, вряд ли взглянет на Черри дважды.

А потом однажды она встретила Марка Симмса. Марк был красивый и высокий, с прекрасной стройной фигурой и широкими плечами. У него были темные глаза и ослепительно белые зубы. Он был далеко не глуп и к тому же имел отличную работу. Джон не верил своим ушам, когда она однажды объявила, что они с Марком обручились. Джон подумал, что по своей наивности Черри что-то перепутала, ошиблась, неправильно истолковала какое-нибудь его высказывание о браке. Но когда он встретил Марка, он понял, что так оно и есть. Все именно так, как сказала Черри. И что удивительно, это не было жестом сочувствия или, наоборот, равнодушия, скажем, к внешности. Нет, было ясно видно, что он влюблен. Достаточно хотя бы один раз увидеть, как он смотрел на нее, чтобы понять…

Все произошло в этой самой комнате дома на Женева-роуд. Именно в ней Черри познакомила его с Марком. Семнадцать лет назад, точнее, почти восемнадцать. И вот теперь он снова здесь, все такой же стройный и красивый, с такими же великолепными зубами и слегка поседевшей, но по-прежнему густой шевелюрой. Несостоявшаяся женитьба почти, а может быть, полностью забыта. Хотя Джон не был уверен, что Марк сумел забыть его сестру. Он, конечно, смог найти другую женщину и даже женился на ней, но все равно, в его сердце была только Черри.

Марк и Колин Гудман смотрели по телевизору мультики. Они все вместе были в пабе, оттуда переместились в итальянский ресторан, а сейчас здесь все трое сидели в его гостиной, попивая «Карлсберг», с включенным на полную мощность электрокамином. Марк курил трубку.

Они не встречались целую вечность, точнее, лет десять, но, столкнувшись сегодня вечером в пабе, не почувствовали никакой неловкости. Все было также, как в те дни, когда Марк ухаживал за Черри и собирался стать Джону зятем.

«Я обиделся на него за ту женщину и что он женился на ней. Что было, то было. Я ждал, что он останется верен Черри всю жизнь. Боже, какой я дурак! Женитьба ровным счетом ничего не изменила. И лучше бы мне оставить все обиды и негодование при себе. Бедный Марк!»

Джон включал телевизор в основном на спортивные программы или новости. Мультфильмы он не любил. В ожидании, когда гости досмотрят их, он принес еще пива, вычистил пепельницу, достал пакетики с сырными чипсами и арахисом. В ресторане они без остановки болтали о каких-то пустяках, но ни один не решился затронуть вопросы, действительно их интересовавшие. И сейчас Джон задумался, правильно ли он поступил, попросив Колина присоединиться к ним, чтобы избежать беседы тет-а-тет и чувствовать себя по возможности уверенней. Ему казалось, что в воздухе витает дух исповеди, тоска по откровенности. Он понимал, что никогда не решится, но ему страстно хотелось поговорить с Марком о Дженифер, когда тот вспоминал Черри. У них есть что сказать друг другу, но вряд ли они начнут прямой разговор, пока здесь Колин.