Никогда не разговаривай с чужими

— Да, по-моему, мальчики не могут отказаться от того, к чему привыкли, — съехидничала Люси.

— Человеческую натуру не изменить!

— Между прочим, ты знаешь, кто это, дорогой. Это миссис Мейблдин, она замужем за владельцем гаража. А сама — парикмахер, ну, у нее парикмахерская.

Люси повернулась к тетушке О'Нилов и продолжила беседу. Родители Грэхема и Кита снова вернулись в Саудовскую Аравию.

Миссис Линдси украсила палатку для закусок подвесными корзинками с белыми цветами и зеленью. Это были традиционные цвета Питта. Появился Ангус с подносом, на котором стояли чайные чашки и пирожные. Пожалуй, он прославил себя сегодня, заняв третье место в прыжках в длину, тогда как Манго, едва ли известный своей спортивной доблестью, в конце концов оказался в первой пятерке в забеге на милю. ^[14] Манго, которого Фергус еще не успел поздравить, присоединился к ним, тяжело дыша. Он все еще был в зеленой с белым облегающей футболке и шортах, в то время как Ангус уже переоделся в серые фланелевые брюки и блейзер, как подобало префекту.

— Эта леди в зеленом платье, миссис Мейблдин… — сказал Ангус, откусывая кусочек пирожного. — Вам не кажется, что она очень красивая? Она — мой идеал английской красоты.

— Какие странные вещи ты говоришь! — воскликнул Фергус.

— Почему? Разве ты не считаешь ее красивой?

— Конечно, считаю, но я не это имел в виду. Пойми меня правильно, Ангус, мне кажется, это довольно необычно и, скажем, неестественно в твоем возрасте так говорить о женщине.

— Вряд ли неестественно, дорогой. Между прочим, я постоянно говорю тебе, что времена меняются. Твои сыновья — не самые точные копии тебя.

Манго сидел молча, в напряжении. Казалось, он ожидал, что с минуты на минуту ловушка захлопнется и он будет разоблачен. Наконец он спросил как можно более безразличным тоном:

— Ты получил разрешение Строительного комитета, папа?

— Что? — Фергус, казалось, удивился. Он перевел взгляд с младшего сына на старшего в мучительном замешательстве. Затем снова пристально посмотрел в напряженное лицо Манго.

— Ты получил разрешение? На расширение клиники. Они сказали, что ты можешь это делать?

— Да. О, да. Конечно, они разрешили. Несколько недель назад. Я говорил тебе, что получил письмо до твоего отъезда в школу.

Манго спросил осторожно:

— А оно было настоящее? Да?

— Ты о чем? Конечно, настоящее. А какое же еще?

— Мне просто интересно. — Манго задумался, стоит ли продолжать, но решил, что должен: — И больше ничего не слышно?

Ангус бросил на него быстрый взгляд. С маловыразительным, как у Чарльза Мейблдина, лицом Манго невинно смотрел на отца.

— Смешно, что ты об этом спрашиваешь, — ответил Фергус. — Я действительно получил второе письмо. Не копию, но в нем говорилось то же самое, что и в первом. Ох, уж эти департаменты! Правая рука не знает, что делает левая. Правда, я подумал, что это несколько странно. Но главное, мы можем продолжать работу. А почему это тебя так интересует? Не могу представить, зачем это должно интересовать тебя.

Ангус поспешил вмешаться:

— Теперь миссис Мейблдин не сможет там устроить свой салон.

Фергус мгновенно забыл все подозрения в адрес Манго. Их перекрыла тревога. Откуда Ангус мог быть так хорошо осведомлен о событиях в жизни женщины на двадцать лет его старше? Женщины, которой он восхищался, которую называл красавицей? Неужели его семнадцатилетний сын… Разве он способен иметь… Он напряженно нахмурился.

— У меня есть шпионы, — предвосхитил вопросы Ангус.

Традиционно после спартакиады в субботний вечер начинался длинный летний семестр. Перед ним Россингхем закрывался до понедельника следующей недели. Прежде чем присоединиться к родителям и Ангусу, которые ожидали его в машине, Манго направился к тайнику в крикетном павильоне. Там он обнаружил записку от Чарльза Мейблдина. Действовал уже июньский код, основанный на первом, как обычно, предложении из книги Вильяма Криспа «Ловушка для шпиона»: «Дракон — Левиафану. Согласен в семь вечера в воскресенье в убежище».

Волна облегчения, захлестнувшая его, когда отец сообщил о получении второго письма с разрешением строительства, отступила, и им овладело спокойное чувство удовлетворения. Здорово, что Дракон снова оказался прав. Наиболее вероятно, что операция «Колеса» закончилась неудачей просто потому, что не удалось найти свидетелей происшествия, а не из-за более зловещего предположения, что Московский Центр был кем-то предупрежден. Возвращаясь с крикетного поля, Манго вспоминал то славное время, когда Чарльз Мейблдин только перешел к ним, чудесные недели, когда в руках Лондонского Центра оказалась копия шифровальной книги Гая Паркера, ярость Штерна. Да, Штерн был вне себя от ярости, когда это выяснилось…

---

14 1 миля = 1609 м.