Никогда не разговаривай с чужими

Некоторые способности его мозга иногда тревожили его, но это не касалось «искусства магии». Здесь все зависело от ловкости рук, влекущей за собой обман зрения, и от самодисциплины. А вот дар угадывать чужие мысли или, более того, предугадывать события или их развитие в будущих, заранее спланированных ситуациях приводил его самого в замешательство, заставлял удивляться. Ему хотелось знать, о чем думают другие. Он был одним из тех редких людей, которых, несмотря на собственный эгоизм и беспринципность, посторонние интересовали больше, чем они сами.

Сейчас, к примеру, ему очень хотелось узнать, куда они поедут днем. Выбор оставался за сестрой, так как это был ее день рождения, и он был достаточно широк Старинные дома в окрестностях Россингхема, такие же красивые, как замок в нем самом, лесопарк в Сонгфлите. Заповедник на озере Орр в Оррингтоне, где разводили выдр. Тематическая выставка о жизни Англии времен Тюдоров в Тохэме. И, в конце концов, просто катание на катере от Оррингтона вверх по реке до Ростокского моста. Чарльз ничего не мог определить по ее лицу. Сестре очень нравилась старинная одежда, и выставка Тюдоров располагала большой коллекцией. Но она не меньше любила и речные прогулки и даже сама была рулевым в команде юниоров в Уттинге.

— Выдры, — сказал себе Чарльз, сам не зная почему. Именно такое непонимание и заставляло его тревожиться. И когда его предсказания были такими невероятными, как, к примеру, сейчас, он был бы рад ошибке.

Наблюдая, как уходят Камероны, он в который раз удивился их росту. Они были словно другой расы. Манго выше его, вероятно, на целый фут.

— Сара, ты решила, куда мы поедем? — раздался голос мистера Мейблдина.

— В заповедник смотреть выдр, — ответила девочка. — Я просто разрываюсь между выставкой в Тохэме и этим, но, думаю, выдры все-таки лучше.

Чарльз взял на заметку ее ответ.

В заповеднике разводили как европейских, так и азиатских выдр, и каждая пара жила на своем собственном участке реки. Во время кормления — в половине четвертого — смотрители бросали рыбу из вонючих бадей, и выдры подплывали и ныряли за ней. Чарльз фотографировал лучше сестры, и она попросила его сделать снимки детенышей выдр. Чарльз не отказался.

После чая в Оррингтоне по дороге домой они попали на автостраде в пробку, вызванную воскресными ремонтными работами, и машина угрожала перегреться.

— Я совсем угроблю машину, если буду ездить на ней дальше, — тревожился отец. — Надо оставить ее на работе и подобрать себе другую.

«На работе» — так все Мейблдины называли гараж у Ростокского моста. Отец поставил «БМВ» на площадке перед гаражом и направился в офис взять ключи для одной из подержанных, предназначенных для продажи «вольво», которые также стояли на открытой площадке. Чарльз не был здесь вечность. И опять он не понял, что заставило его тоже выйти из «БМВ», побродить среди машин на стоянке, затем пройти через большую мастерскую с поворотным кругом и выйти на задний двор, где машины ожидали ремонта или техобслуживания.

Способность, которой он обладал — Чарльз предположил это позже, — была чем-то вроде экстрасенсорики, второго зрения, или как там еще назвать. Он увидел красный «дацун» с настолько помятым задним крылом, что вряд ли оно подлежало восстановлению, и разбитым габаритным фонарем. На кузове из-под облупившейся красной краски выступали яркие зеленые пятна. Чарльз был рад, что согласился сделать снимки для сестры, так как фотоаппарат до сих пор болтался у него на шее. Он поспешно огляделся по сторонам. Никто за ним не следит, он убедился в этом. Выбрав точку, с которой номер машины хорошо попадал в кадр, он сделал несколько снимков красной машины и спокойно вернулся к офису с наивным и невинным выражением лица, которое особенно нравилось его матери. Оно стало его второй натурой и больше не требовало долгих тренировок перед зеркалом. Сквозь большое зеркальное окно офиса он увидел отца, который все еще что-то искал. Чарльз толкнул дверь, но она распахнулась не полностью. Что-то мешало ей пройти через коврик для ног. Чарльз заглянул за дверь и увидел на нем конверт, застрявший в щели под дверью. Он вытащил его и обнаружил внутри связку ключей от машины на колечке с кармашком для часов. На конверте был напечатан номер машины, которую он только что сфотографировал, и фамилия Уайтекер…

Отец наконец-то нашел ключи от «вольво» и направился к выходу. Довольный собой, но не показывая вида, Чарльз протянул отцу конверт.