Сыщик Галилей

– Понятно. Некоторые газеты действительно раздули это как дешевую сенсацию.

Кусанаги невольно вспомнил кричащие заголовки: «Школьный экспонат – маска смерти», «Полиция расследует сверхъестественный феномен», «Неразрешимая загадка»…

– И впрямь странная история. Зачем понадобилось бросать в озеро маску с лица покойного? – Сасаока, скрестив на груди руки, задумчиво склонил голову. Затем вопросительно поднял глаза на Кусанаги. – Полиция смогла что-нибудь выяснить на этот счет?

– Следствие еще не окончено. Задействованы лучшие эксперты-криминалисты. Мой начальник, человек крайне суеверный, считает, что на случайно оказавшейся рядом металлической пластине запечатлелась ненависть убитого к убийце. Вы ведь знаете все эти рассказы о духах, мстящих своим обидчикам…

Кусанаги, конечно, соврал. Его начальник был прагматиком до мозга костей, презирающим все, что противоречит научным данным.

– Неужели такое возможно?

Сасаока нервно улыбнулся. Кажется, слова Кусанаги произвели на него впечатление.

– И чем же я могу вам помочь? – Он отвернул рукав пиджака от Армани и демонстративно посмотрел на часы. – Я в вашем распоряжении, готов ответить на любые вопросы.

Говорил он любезным тоном, но в то же время всем своим видом хотел показать, что не располагает никакой важной информацией.

– Нас интересует лошадь, – сказал Кусанаги, – скаковая лошадь. Вы ведь обращались к Какимото с предложением о совместной покупке?

– А, вы об этом!… – Сасаока смиренно кивнул. – Досаднейшая история. Раскаиваюсь, что втянул Какимото в это предприятие, наобещал, а в результате только зря его потревожил.

– Вы хотите сказать, что покупка на паях не состоялась?

– Дело было многообещающим – чистокровный жеребец! Но пока я собирал желающих поучаствовать, время было упущено, и нас опередили. История, в сущности, банальная.

– Вы вели переговоры через брокера?

– Да.

– Не могли бы сообщить нам его координаты? Всего лишь формальная проверка.

– Как вам угодно. Где-то была его визитка… – Сасаока сделал вид, что порылся в грудном кармане, и досадливо щелкнул языком: – А, вспомнил! Она у меня дома. Позвольте, я вам потом сообщу?

– Разумеется. Оцука, свяжись сегодня вечером с господином Сасаокой.

Оцука кивнул.

– Какая-то нелепая ситуация. Как будто меня в чем-то подозревают… – сказал Сасаока, продолжая любезно улыбаться.

– Извините, я прекрасно понимаю, как вам это неприятно, но вы должны понять, что и мы со своей стороны не можем пренебречь тем фактом, что с банковского счета Какимото была переведена значительная сумма денег.

– Значительная?

– Да, десять миллионов иен. Для нас, госслужащих, это большие деньги. Вы получили чек на эту сумму? – спросил Кусанаги, глядя прямо в глаза собеседнику.

Сасаока откашлялся.

– Да. Это деньги за лошадь.

– Судя по всему, чек вы обналичили, а что стало с деньгами после?

– Разумеется, я их вернул. Господину Какимото.

– В какой форме? Перевели на его счет?

– Нет, вернул живыми деньгами. Привез ему домой.

– Когда это произошло?

– Дайте вспомнить… Уже довольно давно. Кажется, в конце июля.

– У вас сохранились какие-нибудь расписки, подтверждающие это?

– Когда я взял чек, то написал расписку в его получении, поэтому, вернув деньги, получил ее обратно.

– Она у вас есть?

– Нет, я ее выбросил. Зачем она мне? Только напоминание об этой злополучной истории.

Сасаока вновь посмотрел на часы. Сделано это было очень демонстративно. Видимо, хотел намекнуть, что пора закругляться.

– Последний, чисто формальный вопрос, – сказал Кусанаги, сделав ударение на «формальный». – Не могли бы вы рассказать, что делали в течение десяти дней, начиная с восемнадцатого августа, чем подробнее, тем лучше.

Сасаока слегка покраснел. Но по-прежнему смотрел, не опуская глаз, на детективов, любезно улыбаясь.

– Значит, вы все-таки меня подозреваете!

– Извините. Но с точки зрения людей, расследующих преступление, все так или иначе причастные – подозреваемые.

– Надеюсь, вы скоро вычеркнете меня из этого списка. – Сасаока раскрыл лежавший под рукой деловой ежедневник. – Вас интересует начиная с восемнадцатого…

– Да.

– Отлично! У меня есть алиби.

– Какое алиби? – спросил Кусанаги.

– Как раз в тот день я улетел в Китай. На две недели. Вот, видите, здесь все зафиксировано. – Он протянул ежедневник, раскрытый на соответствующей странице.