Гусары денег не берут

Когда все было готово и операция началась, оставалось только ждать. Это был самый долгий час в жизни Киры. Леся старалась отвлечь подругу, но Кира словно окаменела. И вот двери операционной распахнулись, и оттуда появились сначала медсестра, потом санитарка баба Груня, за ними следом должен был выйти врач. Но что-то он задерживался. И наконец…

– Как он? – бросилась к врачу Кира, когда тот появился из операционной.

– Все в порядке, – кивнул тот. – Будет жить ваш жених.

Кира покраснела до ушей, но тут же устремила взгляд на двери, откуда сейчас выкатывали бледного, но вполне живого Валеру. Он был настолько жив, что даже успел ущипнуть Киру за бедро и лукаво подмигнуть ей, пока его провозили мимо нее. И как ни странно, но только сейчас Кира твердо поняла, что этот человек свое слово умеет держать. И радости похоронить себя он ей в ближайшее время точно не доставит.

ГЛАВА 19

Домой подруги вернулись только через сутки. То есть когда состояние Валеры перестало внушать опасения. Но все равно транспортировать его в город врач пока не рекомендовал.

– Пять сломанных ребер, – перечислял он Валере, который настаивал на отъезде. – Рваная рана на голове, сотрясение мозга, множественные гематомы и ушибы. Не говоря уже о состоянии ваших внутренних органов.

Валера молчал. В глубине души он осознавал, что эскулап прав. И врач добавил накала в голосе:

– Вы поймите, привези вас на пару часов поздней, вы бы сейчас не разговаривали! Куда вам ехать? Нет, я вижу, вы все-таки хотите ехать! Тогда я снимаю с себя всякую ответственность не только за ваше здоровье, но и за жизнь!

И Валера согласился остаться в больнице еще на одни сутки.

– Ты не боишься его тут оставлять? – спросила у подруги Леся, когда они уезжали.

– Чего бояться? – пожала плечами Кира. – Ты же видела, тут все медсестры мне в мамы, а то и бабушки годятся. Все будет в порядке! Никуда не денется! Да и вообще, ему сейчас не до женщин. С такими-то травмами!

Леся, которая совсем другое имела в виду, смутилась и замолчала. Хотя если бы ее спросили, то она бы сразу сказала, как сильно сомневается в том, что несколько жалких сломанных костей и помятые внутренности помешали бы Валере заняться сексом, подвернись ему подходящий вариант. Но Кира уже думала совсем о другом. Валера остался в больнице, и за него у нее голова не болела.

Не успели они отъехать и на километр, как мысли ее уже снова заработали в привычном направлении поисков убийцы доктора. Пока девушки дежурили возле постели раненого Валеры, они успели сдружиться с ребятами из бригады Бориса. Те им порассказали немало интересного и про Сазонова, и про злосчастную половинку сотенной банкноты.

Все кусочки событий сложились теперь, как детские пазлы. И подруги наконец смогли увидеть всю картинку целиком.

– Много я вам рассказать не могу, – объяснил подругам Борис. – Просто не имею права. Скажу только в общих чертах. Это был шифр доступа к одному банковскому счету. И на нем хранились не только деньги, но также информация, которая была дороже любых денег.

– И если бы она попала в руки Казимира?..

– Нашему с Валерой боссу пришел бы каюк. Да и всем нам тоже не поздоровилось бы.

– Но откуда вообще взялась эта дурацкая идея с разорванной на две половинки банкнотой?

– Не такая уж она и дурацкая! – обиделся Борис. – Долгие годы она отлично работала. Одна половинка хранилась у нашего босса, а вторая у его брата, который был ему предан на все сто процентов.

– Но все же предал его, да?

– Все не так просто, – покачал головой Борис. – По большому счету, Игнат никого не предавал.

– Как же? – изумились подруги. – Ведь это именно его половинка банкноты оказалась у доктора?

Борис снова покачал головой. Но не замолчал, а принялся рассказывать дальше:

– Вы же знаете, доктор охотно занимался пациентами, которым что-то там мерещилось или казалось?

– Да.

– И принимал всех, кто мог заплатить за дорогой прием.

Это подруги тоже прекрасно знали. А Борис продолжал свой рассказ.

В один далеко не прекрасный для всех день к доктору на прием заглянул крайне озабоченный молодой человек. Доктор видел его впервые, но внутренний голос ему сказал, что тут можно хорошо поживиться. Молодой человек при всех своих крепких мышцах, высоком росте и широких плечах производил впечатление человека недалекого и к тому же склонного к внушению. Интеллект у него находился на уровне малого ребенка. Именно с такой аудиторией и предпочитал работать Пешков.