Гусары денег не берут

– А потом у меня наконец открылись глаза. И я понял, что люблю эту девушку.

– И вы помчались к доктору?

– Ну да! Я же и обратился к нему с этой проблемой!

– Вы так недавно знаете доктора?

– Моя проблема заключалась в том, что я не был способен на более или даже менее длительные отношения с женщинами. Максимум два раза. И все! Больше я не мог с ней быть! Меня и домкратом на нее не поднять было.

Проблема была изложена грубовато, но зато доходчиво.

– Мне давно пора жениться, завести семью, детей. Ведь мне уже сорок пять лет!

– Вам? – невольно ахнула Кира. – Сорок пять?

Ее удивление было понятно. Коростень выглядел от силы на тридцать пять. Вот что с людьми делает развратный образ жизни. Есть чему позавидовать. А они с Лесей скоро совсем иссохнут и зачахнут.

– Мне сорок пять, у меня все есть, – бодрым тоном продолжал Коростень, – не хватало только семьи. И вот, когда я уже отчаялся и готов был послать доктора ко всем чертям, – оно свершилось. Я влюбился!

– О!

– Разумеется, я сразу же примчался к нему, чтобы поделиться своей радостью.

– Ну а он?

– Знаете, мне показалось, что он не до конца понял, что я ему говорю. Выглядел каким-то рассеянным.

– В самом деле? И даже не поздравил с успехом?

– Нет, конечно, поздравил! Но все равно мне показалось, что он не до конца осознает, как много он для меня сделал.

От Коростеня подруги уходили в самом мрачном настроении. Во-первых, было понятно, что благодарный влюбленный Коростень был бы последним человеком, который способен отравить доктора Пешкова. А во-вторых… во-вторых, для одиноких девушек всегда неприятно, когда один перспективный холостяк того и гляди перекочует в разряд женатых мужчин.

Но не успели подруги выйти на улицу, как к ним подскочили Валера с Борисом.

– Ну что? – затеребили они подруг. – Удалось вам поговорить с этим типом?

– Он доктора не убивал!

– А тот ему что-нибудь передавал?

Подруги изумленно воззрились на Валеру с Борей. Они уже и забыли, что те ищут нечто, что отдал кому-то из своих знакомых доктор.

– Ничего тот ему не передавал. И вообще, даже пообщаться им не удалось, доктор отговорился занятостью.

– Выходит, к этому шарлатану еще кто-то потом приперся! – с досадой воскликнул Валера. – Черт!

Леся тяжело вздохнула. Скорая женитьба перспективного Коростеня вывела ее из душевного равновесия, которое и так-то у нее в последнее время держалось только на силе воли.

– Так мы едем в ресторан? – спросила она у мужчин.

– Что? Нет, сегодня не получится.

Подруги опешили.

– Как это не получится? Вы же обещали!

– Дела! – коротко бросил Валера.

И, чмокнув Киру в щеку (она просто не успела отвернуться), добавил:

– Не обижайся, зайчонок. Но сейчас правда не до ресторана. Вечерком я загляну и все объясню.

С этими словами мужчины запрыгнули в машину. И темно-синий «джипарик» Бориса, как он ласково называл свой «БМВ», стартанул с места так, что пыль встала столбом.

– Ты что-нибудь понимаешь? – посмотрела на подругу Леся.

– Ни в какие ворота не лезет!

– И что нам делать? С ужином они нас бортанули и…

И в этот момент раздался веселенький звонок Лесиного мобильника: «Ах, я люблю военных! Высоких, здоровенных!» Леся поднесла трубку к уху. И лицо ее приняло изумленное выражение.

– Да, – произнесла она. – Да! Да!

После этого троекратного «да» она убрала трубку в сумку и воззрилась на Киру.

– Знаешь, кто это был? Евгений!

– Наш Евгений? В смысле сегодняшний Евгений?

– Ну да!

– И что хотел?

– Сказал, что разобрался с делами раньше, чем планировал. И ждет нас к себе!

– Мы поедем?

– Думаю, что надо поехать.

– А Валера?

– А что Валера?

– Он обещал приехать поздней. Сказал, чтобы я его ждала.

– И ты ему веришь? После того как он обманул нас с рестораном? А ведь долги по пари – это все равно что карточные долги. То есть долги чести. Их нельзя не платить!

– Другими словами, он бесчестный человек и не заслуживает к себе хорошего отношения?

– Он мужчина. А мужчин иной раз не вредно и помариновать. Он уехал, ты тоже уедешь. В конце концов, вы друг другу еще ничего не обещали. Вы даже не целовались!

Это было верно. Кира даже расстроилась, до чего это было верно.