Гусары денег не берут

– Мы теперь так тесно познакомились, что было бы только справедливо поделиться с тобой и моими фантазиями, – произнесла Кира и извлекла из кармана брусок для точки ножей.

Об этот брусок она принялась неторопливо затачивать лезвия ножниц. У Евгения глаза прямо вылезли из орбит, так он старался не упустить ни единого движения девушки.

– Я ведь теперь все про тебя знаю, – невозмутимо говорила Кира. – Ты – мерзкий психопат! Отвратительный паук, сжирающий милых бабочек. Заманивал к себе в логово хорошеньких девушек, мучил их, убивал и забирал у них самое дорогое – волосы. И как мне после этого к тебе относиться?

Евгений что-то мычал. Кажется, он раскаивался. Но Кира не стала его слушать. Она продолжала говорить.

– И раз уж так случилось, что я знаю твою тайну, то расскажу тебе свою!

И, наклонившись к Евгению, она страшным шепотом прошептала:

– Ты забирал у девушек их главную красоту, а я забираю у мужчин их главное достоинство.

И, ощутимо ткнула ножницами в то самое место на штанах Евгения. Чтобы у него уж не осталось никаких сомнений, о чем идет речь.

– Не находишь, что мы с тобой могли бы стать славной парочкой? – мерзко хихикнула Кира, поражаясь самой себе.

Боже, и откуда в ней столько артистизма? Может быть, она ошиблась в выборе карьеры? Или это вдохновение, которое снисходит на каждого, но лишь раз в жизни?

– Ты бреешь мертвых девушек, а я режу яйца живым мужчинам! А? Славно могли бы повеселиться с тобой на пару! Теперь-то уж, конечно, поздно. Жаль, но ты сам все испортил!

И Кира щелкнула ножницами. Они громко лязгнули, а Евгений завыл и задергался. Кира, не обращая внимания на его конвульсии, принялась неторопливо резать ткань его штанов. Евгений багровел. Рвущийся наружу крик не проходил через скотч. Но лицо у сумасшедшего к концу процедуры по порке его брюк приобрело миленький лиловый оттенок. Еще чуть-чуть – и его могла хватить кондрашка. А этого Кира допустить никак не могла.

– Ты что-то хочешь мне сказать? – спросила она, якобы смягчаясь. – Напоследок?

Евгений закивал головой. Кира нагнулась и содрала с его рта скотч.

– Они все живы! – завопил Евгений, едва сумев перевести дух. – Что вы себе придумали! Я же не маньяк какой-нибудь! Я их не убивал! Только стриг и брил, если стрижка получалась совсем уж неудачной!

– Ты их еще и брил! – ахнула Кира.

– Ну да! В подвале. Вы же там обе были! Видели мой парикмахерский салон! Они все там побывали!

– А потом?

– Потом я их отвозил туда, где брал! Клянусь, они были живы. Я их только стриг!

И, высказавшись, он зарыдал.

– Честное слово! – кричал он. – Я обращался с ними очень вежливо. Предлагал подстричься. Не моя вина, что тем восьми стервам я не угодил. И они накатали на меня заявы в ментовку.

– Так ты говоришь, что с девушками ничего не случилось? Ты их подстриг и отвез туда, где взял? Живыми?

– Да! Да! Можете взять их телефоны в моей записной книжке! За тех, которым не понравилась моя работа, я не отвечаю! А остальные, да они сами умоляли меня, чтобы я стал их постоянным мастером. Им так понравились их новые прически! Клянусь, я говорю вам правду!

– Молодец! – похвалила его Кира. – Если все так, как ты говоришь, и девушки живы, то я не буду держать на тебя зла. И твое хозяйство останется при тебе! Кстати, а что там у тебя?

Глянув одним глазом, Кира пренебрежительно передернула плечами.

– Хм, было бы о чем жалеть! – бросила она Евгению на прощание и отправилась в подвал.

Операция по определению местонахождения всех «клиенток» Евгения закончилась только к рассвету. Евгений не соврал. Все они были живы, находились у себя дома и претензий к Евгению не имели. И их количество плюс восемь недовольных совпадало с количеством «локонов» в коллекции безумца. Ни одну из своих жертв Евгений не убил.

Для опознания были привезены те восемь, которые написали заявления на безумного парикмахера. Девушки были самые разные. И красивые, и никакие, и откровенно страшненькие. Но сейчас всех их роднило одно. Они были бледные, напуганные и плохо стриженные. Подруги вынуждены были признать, что иной раз мастерство изменяло Евгению. Майор был даже вынужден вызвать целый автобус для транспортировки этих «жертв» в отделение.

– Они явно нуждаются в медицинской помощи, – объяснил он подругам. – Отпускать их пока никак нельзя. С ними сначала должен поработать психолог.