100 великих скульпторов

О статуе Торвальдсена «Язон» Антонио Канова сказал, что это новое слово в скульптуре. Благодаря «Язону» молодой скульптор быстро приобрёл известность в кругах любителей искусства. К нему поступает множество заказов. Художника посещают знатные путешественники, у него появляются средства, чтобы расширить мастерскую, привлечь для работы учеников и подмастерьев. Подчас у Торвальдсена трудилось до пятидесяти человек.

При всей любви к творчеству античных скульпторов, например Фидия или Праксителя, Торвальдсен, однако, не стал их слепым подражателем. Античное искусство было для Торвальдсена, в сущности, лишь источником вдохновения, в самом же творчестве своём он всегда оставался в высшей степени индивидуальным, верным своему своеобразному гению, одинаково сильному и в области статуи, и в области рельефа.

Для выражения мощных художественных идей служили Торвальдсену крупные статуи, рельеф же давал исход целому сонму грациозно-шаловливых, нежно-любовных и других мыслей и чувств, постоянно волновавших его фантазию. Работал Торвальдсен неутомимо, причём обыкновенно, прежде чем приступить к лику задуманной модели, набрасывал её карандашом и разрабатывал в эскизах, иногда до двадцати и более раз. С 1803 по 1819 год Торвальдсен исполнил множество крупных и мелких статуй и рельефов.

Им были, в частности, созданы: «Амур и Психея», «Адонис», «Марс и Амур», «Венера с яблоком», «Геба», «Ганимед с орлом», «Пастух», «Поход Александра Македонского», «Танцовщицы», «Три грации»; рельефы «Ахилл и Брезенда», «Приам, умоляющий отдать тело Гектора» и ряд других.

В 1818 году Торвальдсен заканчивает работу над скульптурой «Меркурий со свирелью». История происхождения этой удивительной статуи в высшей степени характерна для уяснения того, как работал Торвальдсен Однажды, отправляясь обедать, Торвальдсен заметил полусидящего, полустоящего в дверях дома молодого итальянца. Красота и оригинальность позы поразили скульптора. Он прошёл было мимо, но с полдороги вернулся и, застав юношу всё в той же позе, не замедлил хорошенько запомнить детали положения. Затем наскоро пообедав, Торвальдсен немедленно вернулся домой, чтобы засесть за эскиз новой статуи, а на другой день уже серьёзно взялся за работу над моделью «Меркурия».

Торвальдсен выбрал из сюжета, казалось, спокойный, а на самом деле захватывающий момент. Безобидно-праздное положение полусидящей, полустоящей фигуры Меркурия с только что отнятою от губ свирелью маскирует кровавый замысел. Правая нога на самом деле прижимает пяткой ножны меча, чтобы легче было вытащить последний свободною рукою. Черты лица и поза фигуры выражают напряжённую бдительность и готовность перейти к действию. Последнее передано в особенности превосходно — так и кажется, что Меркурий сейчас встанет и выхватит меч.

В 1820 году Торвальдсену поручают скульптурное оформление главного собора Копенгагена — собора Богоматери. Художник создаёт ансамбль, включающий в себя двенадцать фигур апостолов, размещённых вдоль стен центрального нефа собора, фигуру Христа в апсиде и изображение коленопреклонённого ангела. Все статуи Торвальдсен исполнил в величину, больше натуральной.

«В фигуре Христа, — пишет Малинковская, — сочетаются движение навстречу людям и статичность. Его руки словно закрывают собой людей, оберегают их и в то же время отстраняют, не подпускают к себе. Застывшие, как бы погружённые в себя образы апостолов создают у входящего в храм настроение самоуглублённости, сосредоточенности, отречения от мирской суеты».

В том же двадцатом году Торвальдсен возвращается в Италию, где много работает над заказами разных европейских стран: Польши, Германии, Англии, Италии, Дании. В основном это памятники-монументы: Копернику для Краковского собора (1823), Шиллеру в Штутгарте (1835), Байрону в Кембридже (1831), папе Пию VII в соборе Святого Петра в Риме (1824–1831) и т. д.

Торвальдсен проявил себя и как блестящий портретист. Он создал немало великолепных портретов. Среди тех, кого изобразил скульптор, были царствующие особы — Наполеон, Александр I, польский король Понятовский, а также и великие поэты — лорд Байрон, Шиллер.

Воистину, образцом гармонии, ясности, чистоты формы стала портретная статуя княгини Марии Фёдоровны Барятинской, жены известного русского дипломата И. И. Барятинского.

«Барятинская изображена в задумчивой позе, голова чуть склонена вправо, — отмечает Малинковская. — Левая рука придерживает ниспадающую шаль, правая поднята к лицу. Идеально прекрасен овал лица княгини, чудесно сложена фигура, угадывающаяся сквозь складки одежды. Грациозна и в то же время исполнена достоинства поза. Безупречной линией очерчивает Торвальдсен силуэт, складки одежды струятся, образуя плавный ритм. Портрет Барятинской, созданный в 1818 году, признан одним из выдающихся произведений европейской пластики первой трети XIX века».