100 великих заговоров и переворотов

Для рассмотрения дела членов «контрреволюционных группировок Линь Бяо и Цэян Цин» были созданы специальная прокуратура при Верховной народной прокуратуре и специальный суд при Верховном народном суде. В специальном суде одна палата разбирала дела гражданских лиц, другая – военных. Заметим: на скамью подсудимых посадили рядом две в свое время жестоко враждовавшие между собой группировки. Их соединили искусственно. Цель – доказать, что они совершили в принципе одинаковые преступления, свалить одним махом на две «контрреволюционные группировки» все трагедии и беззакония времен Мао, обелив при этом «великого кормчего».

В ходе судебного разбирательства морально подкошенный Ван Хунвэнь почти ничего не отрицал. Он, войдя в состав маоцзэдуновского окружения, не делал политики. Он исполнял чужие приказы. В старика превратился властолюбивый Чжан Чуньцяо, который весь процесс молчал. Яо Вэньюань выглядел как затравленный зверь. Он тупо смотрел в одну точку.

И только Цзян Цин, одетая в черный пиджак и такого же цвета брюки, в матерчатых тапочках, шла к скамье подсудимых с гордо поднятой головой.

Подсудимым вменялось в вину преследование партийных и государственных руководителей, кадровых работников и народных масс, попытка свержения государственной власти, покушение на жизнь Мао Цзэдуна, подготовка вооруженного мятежа в Шанхае. В общей сложности их обвинили в совершении 48 преступлений. Это был беспрецедентный политический процесс за тридцатилетнюю историю КНР: из десяти обвиняемых – девять бывших членов Политбюро ЦК КПК!

Работа суда проходила при закрытых дверях, а китайская печать и телевидение передавали о нем лишь краткие репортажи, в которых многие существенные политические моменты из показаний подсудимых были изъяты. В частности, не включались эпизоды, доказывающие прямую ответственность Мао Цзэдуна за репрессии периода «культурной революции».

Два с лишним месяца длился суд над «десяткой» – активными руководителями «культурной революции». Цзян Цин и Чжан Чуньцяо приговорены к смертной казни с отсрочкой исполнения приговора на два года. Ван Хунвэнь приговорен к пожизненному тюремному заключению, Яо Вэньюань – к 20 годам тюремного заключения. Остальные приговорены к различным срокам заключения – от 16 до 18 лет.

ВОЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ ЗИЯ-УЛЬ-ХАКА

Пакистан. 1977 год

Подавляющее большинство зарубежных наблюдателей, как и многие пакистанцы, впервые услышали о генерале Мохаммаде Зия-уль-Хаке 5 июля 1977 года – в день, когда он, отстранив от власти правительство Зульфикара Али Бхутто, оповестил соотечественников о переводе страны на военное положение.

Из официальной биографической справки следовало, что родился он в 1924 году в Пенджабе, двадцатилетним юношей поступил на военную службу, в 1955 году окончил штабной колледж в Кветте, а позднее прошел переподготовку в Форт-Ливенуорте (США).

Многочисленные военные перевороты в Пакистане были своего рода политической школой для Зия-уль-Хака. Он упорно двигался к высшим военным чинам и ждал своего часа.

Военное поражение и отделение Восточного Пакистана привело к взрыву внутри страны: режим Яхья Хана был сметен. На всеобщих выборах победила Пакистанская народная партия (ПНП), которую возглавлял Зульфикар Али Бхутто.

В стране начали восстанавливаться демократические нормы и институты, было сформировано гражданское правительство. Оно взяло курс на развитие добрых отношений с соседними странами, на ликвидацию политической и экономической зависимости от США. В 1973 году Пакистан заявил о своем выходе из блока СЕАТО. Были предприняты усилия по ограничению некогда бесконтрольного хозяйничания в стране иностранных монополий. Все это не устраивало Запад.

Зия действовал осмотрительно и хитро. Исподволь плетя нити заговора, он одновременно изо всех сил демонстрировал свою «лояльность» премьер-министру.

По свидетельству американского журнала «Каунтерспай», начиная с 1973 года ЦРУ искало «сильного человека» в качестве альтернативы З.А. Бхутто. Надо полагать, оно обратило внимание на Зия-уль-Хака, который продолжал продвигаться по служебной лестнице.

Председательствуя в трибунале, рассматривавшем дело о раскрытом в 1973 году армейском антиправительственном заговоре, Зия-уль-Хак зарекомендовал себя как сторонник деполитизации вооруженных сил.

Под видом бесхитростного, честного и слегка ограниченного вояки, режущего с солдатской прямотой правду в глаза, скрывался достаточно ловкий стратег, стремившийся в дипломатии и политической борьбе применять военную тактику. «Противника можно победить и малыми силами, – говорил он. – Надо только сосредоточить их в одном месте, собрать в кулак. Чтобы приобрести политический вес в Пакистане, вовсе не обязательно быть политиком. Надо быть по крайней мере генералом».