Тайный меридиан

Танжер не выказала ни удовлетворения, ни разочарования. Она только наклонила голову, как делала уже не раз, и кончики волос опять коснулись ее лица.

Она не сводила с Коя глаз.

– Спасибо.

Это слово прозвучало, когда он уже совсем было собрался спросить, почему она ничего не говорит.

– Не за что. – Кой потер нос. – А теперь моя очередь. Ты мне обещала ответить на один вопрос…

Что именно вы ищете?

– Ты же знаешь. Мы ищем «Деи Глорию».

– Это понятно. Я спрашиваю – зачем? Тебе это зачем?

– Мне лично? Не учитывая интересы музея?

– Да. Не учитывая интересы музея.

Свет косо падал на ее веснушчатое лицо и высвечивал линии плававших в комнате завитков дыма от почти догоревшей сигареты. Игра света и тени придавала ее волосам оттенок темного золота.

– Этот корабль преследует меня уже давно. А теперь я, видимо, знаю, где он находится.

Так вот оно что. Кой чуть не хлопнул себя по лбу, как бы признаваясь в собственной глупости. Он посмотрел на фотографию в рамочке: Танжер, девочка-подросток, светлые волосы, веснушки, майка, едва доходящая до смуглых голых бедер, прижалась к груди пожилого мужчины – белая рубашка, короткая стрижка, бронзовая от солнца кожа. Лет пятьдесят, прикинул Кой. А ей – лет четырнадцать. Они сняты на фоне моря, и между девочкой и мужчиной определенно есть сходство – один и тот же лоб и волевой подбородок. Танжер улыбается в объектив, и глаза ее на фотографии куда более ясные и сияющие, чем теперь. Она словно в ожидании – подарка, открытия, сюрприза. Кой вспомнил: ЗУУ. Закон убывающей улыбки. Наверное, в жизни так улыбаются только в четырнадцать, а потом возраст замораживает губы.

– Стоп. Никаких затонувших сокровищ уже не существует.

– Ты ошибаешься, – сурово взглянула она на него. – Еще существуют.

Чтобы убедить его, она заговорила об охотниках за сокровищами. Эти-то существуют на самом деле, носятся со своими тайнами и старинными картами, рыщут в поисках сокрытого на дне морском. Роются в кипах старых документов в севильском Архиве Индий, бродят по музеям и портам с таким видом, словно попали туда случайно, пытаются что-то выведать, не возбудив подозрений и не выдав никому своих замыслов. Она сама знает таких, они заходят в дом номер пять на Пасео-дель-Прадо в поисках необходимых им сведений, стараясь при этом скрыть свои намерения; они просят показать им какие-нибудь архивные материалы или старинные карты, напуская дымовую завесу липовых данных, чтобы не обнаружить своих истинных целей. Один из них, очень симпатичный итальянец, даже стал ухаживать за приятельницей и коллегой Танжер – этим способом он хотел добраться до тех материалов, которые посетителям не выдают. Это люди необычные, интересные, авантюристы особого рода, мечтатели и честолюбцы. В большинстве своем они кажутся книжными червями, этакие толстячки-очкарики, и совсем не похожи на мускулистых, загорелых, покрытых татуировками героев кинофильмов и телерепортажей. Девять из десяти гоняются за несбыточными мечтами, и только одному из тысячи удается добиться своего.

Кой погладил Заса, глядя в его преданные глаза.

Ав, ав. Рукой он ощутил его благодарный вздох.

Влажное дыхание.

– Если ты мне сказала правду, на борту бригантины никаких сокровищ не было. Ты говорила про хлопок, табак и сахар.

– Это правда.

– А сейчас ты сказала насчет одного из тысячи, так?

Она кивнула за завесой сигаретного дыма. Еще раз затянулась и снова кивнула. Сейчас она смотрела сквозь Коя, так, словно его тут не было.

– Послушай. Кроме груза, на борту «Деи Глории» была тайна. Эти два пассажира, нападение корсаров… Понимаешь? Есть и кое-что еще. В архивах военно-морского флота я читала отчет того юнги… Там не все сходится… А потом это его внезапное исчезновение. Просто взял и испарился.

Она потушила окурок, придавливая его в пепельнице до тех пор, пока не погас самый последний крошечный уголек. Упорная девочка, подумал Кой.

Не будь она упорной, она не влезла бы так глубоко в это дело, и не было бы у нее этого выражения игрока в покер, и не тушила бы она окурки с таким старанием, с каким ликвидируют только заклятых врагов.

Она прекрасно знает, чего хочет. А я, к счастью или к несчастью, оказался у нее на пути.

– Есть сокровища, – сказала она, – которые деньгами не измеряются.

Кой бросил взгляд в окно, вдаль – на местами освещенные железнодорожные пути, а потом вниз – на автозаправочную станцию, которая находилась напротив, как раз посередине между подъездом ее дома и вокзалом. Перед автозаправкой стоял какой-то мужчина и смотрел вверх, хотя с высоты шестого этажа определить это точно было нельзя.