Тайный меридиан

– Ты уверена, что поступаешь правильно?

Она молча кивнула. На часах, которые она носила на правом запястье, минутная стрелка переползла с восьми сорока пяти на восемь пятьдесят. Огонек сигареты вплотную приблизился к ее коротким ногтям. Она опустила стекло и выбросила окурок.

– Пошли.

Совсем как в вестернах, которые она обожала: черно-белый Генри Фонда курит на рассвете, опершись о забор, перед тем как двинуться в путь. И все-таки ее поведение было простым и естественным – и жест, которым она снова завела мотор, и то, как вела машину вверх по шоссе, мимо отеля «Рок», как переключала скорость на спусках, – одним словом, никакой искусственности в ней не чувствовалось. Все было настоящим, она отнюдь не играла для него какую-то роль. И не стремилась произвести впечатление. Она была сама собой, когда вела машину, стараясь держаться подальше от обочины, за которой открывались опасные пропасти, хладнокровно вписываясь в опасные повороты, держа одну руку на руле, а другую на рычаге коробки скоростей; иногда внимательно поглядывала на вершину горы. И когда они наконец взобрались на самый верх, на маленькой эспланаде, окружавшей смотровую площадку, она сразу развернулась, поставив машину так, чтобы можно было без задержек выехать на шоссе. Полная готовность к отступлению, встревоженно подумал Кой, когда она, в своем завязанном на поясе свитере, открыла дверцу и вышла из машины с сумкой в руках.

Рядом, под стеной старинного бастиона, стоял «ровер». Это первое, что увидел Кой, выйдя из машины, – «ровер» и шофер-араб, который стоял, небрежно опершись на капот. Потом взгляд Коя прошел по дуге налево, охватив дорогу к старинным туннелям, отвесный склон вершины горы Пеньон, покинутые казематы, галерею над летным полем аэродрома, перешеек, а дальше – Испанию, мрачные горы, море, серое на западе и черное на востоке, и цепочку огней, зажигавшихся в сумерках там внизу, где виднелась Линеа-де-ла-Консепсьон. Неудачное место для разговора, сказал он себе. И только тогда посмотрел на балюстраду смотровой площадки, где ждал их Нино Палермо.

Танжер уже была там. Он пошел следом, вдыхая воздух, в котором смешались ароматы Средиземноморья – соленой воды, тимьяна, сосновой смолы; их нес с собой легкий ветерок, чуть-чуть шевеливший ветки кустов и деревьев. Кой снова огляделся, но никаких признаков присутствия Кискороса не обнаружил. Палермо стоял, опираясь спиной на балюстраду и засунув руки в карманы легкой ветровки без воротника. В этой куртке он выглядел еще более массивным, чем был на самом деле.

– Добрый вечер, – сказал он.

Кой машинально буркнул в ответ «добрый вечер», а Танжер промолчала. Она просто стояла и смотрела на Палермо.

– Что у вас за предложение? – спросила она.

Словно не замечая ее, Палермо обратился к Кою:

– Женщины всегда переходят прямо к делу, верно?

Кой не ответил, отказываясь принять тон сообщничества, который ему предлагал охотник за сокровищами. Он держался чуть позади, на некотором расстоянии, но внимательно ловил каждое слово.

Боссом тут была она, и сегодня вечером он исполнял роль телохранителя и не более того. Он ощущал тяжесть ножа в заднем кармане и думал, что араб, пожалуй, не стоит тех денег, которые ему платит Палермо: он обыскивал Коя, когда искать было нечего, а теперь, когда он хоть как-то да вооружен, его не обыскали. Хотя, возможно, так приказал Палермо, который хотел обставить эту встречу, как дипломатические переговоры.

Охотник за сокровищами перевел взгляд на Танжер. В сумеречном свете черты его лица начинали размываться.

– Нам играть в прятки смешно, – сказал он. – Мы только тратим порох даром, а в конце концов окажемся на том же месте.

– На каком? – спросила Танжер.

Голос ее звучал спокойно, в нем не было ни тревоги, ни издевки. Палермо тихо хохотнул.

– На месте кораблекрушения, разумеется. И если окажусь там не я, значит, там же будет и полиция.

Действующее законодательство…

– Мне известно действующее законодательство.

Палермо слегка передернул плечами, как бы давая понять, что в таком случае ему нечего добавить.

– Вы говорили, у вас есть предложение, – сказала Танжер.

– Верно. Бог ты мой. Конечно, у меня есть предложение. Подводим черту и открываем новый счет, сеньорита. Вы меня достали, и я вас достал. – Палермо сделал паузу. – В переносном смысле слова, разумеется. А теперь мы заключили мир.

– Не знаю, откуда вы взяли, что мы заключили мир.