Шито-крыто!

Основная трудность заключалась в том, чтобы убедить честных жителей поселка в том, что им просто обязательно нужно обыскать их участок в четвертом часу ночи. Очень многие жители на такую просьбу реагировали негативно.

– Какой еще Ванечка в три утра? – возмущались они. – Сколько лет парню?

И узнав, что мальчонке уже сравнялось тридцать два, просто захлопывали перед носом подруг и Ванечкиной матери двери.

Глава 15

За эту ночь подруги, можно сказать, даже сдружились с Тамарой Георгиевной. Они узнали, что она обрусевшая грузинка, родившаяся и всю свою жизнь прожившая в России. И что Ванечка – это ее единственный ребенок, единственное утешение в жизни, оставшееся после смерти ее обожаемого супруга.

– Ванечка с самого детства был таким тихим, таким незаметным. Учеба ему давалась с трудом, но я не отчаивалась. Всегда думала, что мозги для мужчины не главное.

Но все же подругам казалось, что тотальный материнский контроль над Ванечкой несколько задержал и без того небыстрое развитие юноши. Возможно, предоставляй мама и тетка Ванечке побольше самостоятельности, не был бы он у них таким заторможенным.

Спать легли только под утро. Да и то, если бы Леся не догадалась подмешать снотворное в горячий чай с молоком, сваренный для Тамары Георгиевны, еще неизвестно, заснула бы та. И вот странное дело, едва смолк голос Тамары Георгиевны и раздался ее храп, как двери в гостиной заскрипели и в комнате появился испуганный Ванечка, по-прежнему держащий за руку Цветика.

– Мама спит? – озабоченно спросил у девушек Ванечка. – Она очень сердилась?

У подруг не осталось даже сил, чтобы отвечать ему.

– А ты как думаешь?! – выдохнула Леся. – Ты где был-то хоть?

– Тут мы были. В доме.

И видя разъяренный взгляд подруг, Ванечка испуганно повторил:

– Мы в доме были всю ночь. А вы где гуляли? Мы с Цветиком за вас волновались.

Только тут до подруг дошло, что они пошли по ложному следу. Не уходил боязливый Ванечка никуда из их дома. Он тут где-то спрятался. Это они сами виноваты. Толком не обыскав все потайные местечки, сразу же помчались по поселку. И бегали по нему кругами, уставшие и с мокрыми от росы ногами, пока Ванечка спокойно провел ночь под крышей, в тепле и уюте.

Ну и кто после этого дурак?

– Вы заступитесь за меня перед мамой? – канючил Ванечка.

Но терпение подруг лопнуло:

– Знаешь, Ванечка! Разбирайся со своей мамой сам! Вот она проснется, и ты все ей расскажешь. Хорошо?

Но Ванечка испуганно замотал головой.

– Нет. Она меня заберет! А я не хочу! Мама и тетя Нина – они хорошие, но теперь у меня есть Цветик.

– А у Цветика тоже есть мама. Завтра она возвращается из путешествия. И еще неизвестно, что она вам скажет!

– Но я…

– Все! – рявкнула на него злая и невыспавшаяся Кира. – Уходи! Завтра поговорим!

Но завтра не получилось. Когда подруги проснулись, ни Ванечки, ни Цветика в доме не оказалось. Собственно говоря, подруги и проснулись, потому что Тамара Георгиевна снова завела свою пластинку:

– Где же мой мальчик? Куда пропал? Верните мне моего сына! Ванечка, где же ты? Не обидел бы кто ребенка!

Подруги выскочили из своих постелей, страшно злые на весь мир и на эту чокнутую мамашу в первую очередь. Если у Цветика мама окажется хотя бы вполовину такой же ненормальной, то им останется только пожалеть молодых. Родительницы не дадут им никакого житья, стремясь обезопасить каждая свое дитя.

– Что вы кричите?

– Нету Ванечки. Пропал ребенок! Где его теперь искать?

– Как нету Ванечки? – разинули рты подруги.

– Не вернулся до сих пор мой мальчик!

– Как не?..

И тут Кира поспешно закрыла рот. Ни к чему Тамаре Георгиевне знать о том, что Ванечка никуда и не уходил. Какая разница, если сейчас парня в доме точно нет? Вместо Ванечки в комнате Цветика лежала записка. Ванечка писал: «Дорогая мама! Я тебя очень люблю. И тетю Нину тоже люблю. Но Цветика я люблю все-таки больше. Поэтому мы уходим, чтобы не расстраивать вас».

Прочитав эту записку, Тамара Георгиевна сначала свалилась в обморок, а потом помчалась звонить сестре. Лисица, который всю ночь тоже провел в поисках, проснулся от новой порции истошных воплей и выполз к остальным.

– Ну, что случилось? – зевая, осведомился он. – Вернулись наши беглецы?

– Нет.

– Ничего. Есть захотят, вернутся!

– Боюсь, не вернутся.

И Кира протянула Лисице записку. Прочитав ее, Лисица сначала схватился за голову, а потом рассвирепел: