Казино «Пляшущий бегемот»

– Куда?

– К Миле бы и вернулись! За разъяснениями.

– Ну и что? Приходили ведь уже.

– Приходили! Приходили, да уходили! А коли на этот раз Мила ничего бы им объяснить больше не смогла, то стали бы девчонки дальше копать. Сами. И неизвестно еще, чего бы там накопали! Могли и на нас выйти!

– Брось ты, батя! Сам же говорил, нас заподозрить не в чем. Жена твоя бывшая ласты скоро в больнице склеит. И без всякой нашей помощи. Инфаркт у нее, при чем тут мы? Дочку твою тоже никто не найдет. Так она же шалава, мало ли кто мог ее увезти и грохнуть. Может быть, кобели ейные. Мы с тобой получаемся тоже ни при чем. Так мы твою дочку со временем потихоньку без вести пропавшей объявим. И вся их с мамашей квартира нашей будет! Без сучка без задоринки!

– Без сучка, если эта сучка – моя дочь – не найдется! А ну как эти девчонки смекнут, что никакие дружки Жоржету не похищали? Что, если бы про нас с тобой подумали? Про меня?

– Так свидетелей же нет! Ты сам говорил, никто не видел, как ты свою дочку…

– Молчи! Молчи, если ничего не понимаешь. Глаза всегда найтись могут! И тебя в казино видели. И меня возле того парка могли засечь. Начали бы копать, могли и раскопать! Они и так уже возле того казино крутились, крутились. Могли чего-то нам опасное и узнать!

Подруги слушали и не верили своим ушам. Что же это происходит? Отец Жоржеты и стоит за ее похищением? Умыкнул родную дочь из-за квартиры, из-за каких-то жалких квадратных метров? Да что же это такое в мире творится, люди добрые!

– Конечно, я подлец, – неожиданно прошептал Веник на ухо подругам. – И жил всю жизнь среди подлецов, воров и мошенников. Но с таким моральным уродом имею дело впервые!

Подруги ему ничего не ответили. Потому что Вениамин Викторович и его сын продолжали свой увлекательный диалог. И подруги ни за что на свете не хотели бы пропустить ни единого словечка. Вениамин Викторович между тем совсем приуныл. И его сын пожелал утешить папулю.

– А с тем мужиком у тебя ловко получилось! – похвалил он отца, хлопнув того по плечу. – Я в толпе потерся. Никому и в голову не пришло, что ты специально на него наехал.

– Да?

– Все одно твердили: пьяный за рулем был!

– Это пока копать глубже не стали, – упрямо возразил Вениамин Викторович. – А как следствие бы началось, мигом все выяснили.

– Да что все, батя?!

– Все! И хозяина машины, и кто на ней ездил.

– Не трусь, батя! Да там в толпе, если хочешь знать, вообще ни одного зрячего не было!

– Это как?

– А так! Их послушать, так животы надорвать со смеху можно. Ты только приколись, батя! Одни будто бы видели красную тачку, другие синюю, третьи вообще фиолетовую! Представляешь? Черный цвет назвала только одна старушонка.

– Ага! Одна свидетельница все же нашлась!

– Да кто же ее слушать станет, когда все остальные свидетели на разные голоса твердить станут – разноцветные были машины!

Но Вениамин Викторович не торопился заражаться бодрым настроением своего отпрыска.

– Не надо было парня из окна выталкивать! – пробурчал он. – С этого все наши неприятности начались.

– Да кто же знал, что он таким живучим окажется!

– Надо было знать! Раз уж взялись с женой за мокрое дело, надо было просчитать все возможности!

– Ну, сглупили. Милка моя в панику ударилась. Да ты сам поставь себя на ее место. Легко ли в ее-то положении нервы в кулаке держать! Психанула! Бывает!

– Только разгребать последствия приходится мне!

– Можно подумать, я тебе не помогаю!

– Помогаешь! – хмыкнул Вениамин Викторович. – Помощничек!

– Ты, батя, это чего? Не нравится что-то, так сразу и скажи!

– И говорю! Да, мне не нравится! Не нравится, что эти девицы ушли от нас. Не нравится, что они живы и могут в любой момент понять, кто я и что я. И больше всего мне не нравится самодеятельность твоей бабы!

– Она моя жена!

– Вот и держал бы свою жену в узде! А то она у тебя слишком много о себе понимает. А ты и рад! Делишься с ней всем. А сколько раз я тебя просил, молчи! Ни слова при бабах! Только у тебя язык, что помело. Дернул, и понеслось.

И Вениамин Викторович сердито топнул ножкой. Эффект получился немножко не тот, на который он рассчитывал. Земля тут была мягкая, покрытая ковром из травы и опавших листьев. Так что громкого топа не получилось. А так нечто непонятное и потому жалкое.

Сын Вениамина Викторовича посопел немного, а потом вдруг выпалил:

– Если уж на то пошло, так мне тоже кое-что не нравится в твоих действиях!