Уйти вместе с ветром

— Это не обстоятельства. Это я убил ребёнка, — уперев подбородок в грудь, пробубнил Аркадий.

Один из шведов вопросительно покачнулся. Барон тихо перевёл последнюю фразу Аркадия на английский. Рыболовы согласно сглотнули и поудобнее перехватили багры.

— Ну и где теперь этот… убитый? — Выговорить слово «ребёнок» у Зинаиды не повернулся язык. — Военные увезли?

— Ребёнка не видел никто, кроме Аркадия, — ответил Альберт. — Ни живого, ни мёртвого. Эдит успела что-то заметить, ей показалось, что существ было несколько, но толком не разглядела. Военные считают, что опять, как тогда, были вихри, колебания почвы и непонятный туман. А из людей, по их мнению, первой на сцене появилась Эдит. Подняла руки и начала читать стихи. Они решили, что она рехнулась, и попытались её оттащить, чтобы не мешала наблюдениям. За ней прибежал Аркадий и сразу начал стрелять…

— Я убил ребёнка, — точно зомби, повторил тот.

— Прекратите! — велела Зинаида. — Это мог быть инопланетный гуманоид или детёныш вашего снежного человека. Или даже взрослая особь. С чего вы взяли, будто убили его? И куда он в таком случае делся?

— Аркадий настаивает, что это был именно ребёнок, — мрачно сказал Альберт. — Обыкновенный, человеческий. И он точно был мёртв. Пуля попала ему в грудь, у него не было ни пульса, ни дыхания, и зрачки не реагировали. Аркадий вроде успел осмотреть его, прежде чем снова появился туман…

— А туман был такой же, как вначале? — спросил Барон.

— Нет, — подумав, ответил Альберт. — Военные сказали, что первый туман был подвижнее и… как-то пожирнее, что ли… Они нам не разрешали приблизиться. Когда видимость улучшилась, Аркадий лежал в самом центре той площадки, которую туман покрывал прежде. Рядом с ним никого не было, ни ребёнка, ни…

— И долго он в отключке был?

— Точно никто не засёк, но, думаю, минут пятнадцать, не больше… Признаков отравления вроде нет, но потрясение…

— Да, — сказал Аркадий. И добавил, обращаясь к Барону: — Представляете, я убил ребёнка!

— Спасибо, я знаю, — вежливо кивнул Барон.

— Вот! — Аркадий как будто бы даже обрадовался. — Вот видите — он знает! Надо срочно решить, что мне делать дальше, пока не началось! Наверняка что-нибудь можно… А то у меня голова плохо соображает… Переведите ей, пожалуйста. — Он кивнул на сидевшую рядом Эдит, и его лапа, достойная йети, обхватила ручку француженки, как пресловутую спасительную соломинку. — Она из Гринписа, они животных спасают, а те совсем говорить не могут, значит, у неё интуиция работать должна…

— Эдит, — по-английски обратился к женщине Альберт. — Аркадий хочет, чтобы вы ему посоветовали, как быть дальше. Он верит в правомерность вашей интуиции.

— Я так подсказала бы вернуться в посёлок, принять пару таблеток или, ещё лучше, по русскому обычаю — полстакана водки и лечь спать, — на вполне приличном английском предложила Зинаида.

— Что должно начаться, Аркадий? — спросил Барон.

— Я убил ребёнка. — Аркадий покачал головой. — Что-нибудь да начнётся…

Шведы, глядя на Монморанси, обменялись какими-то репликами на родном языке. Потом один из них протянул руку и осторожно коснулся пальцами бока пёсика. Монморанси предупреждающе оскалил зубы и зарычал.

— Что вы хотите? — спросил Барон. — Это мой фокстерьер. Он имеет плохой характер. Может кусать.

— Самая лучшая приманка для форели может быть сделана из собачьей шерсти, — на том же английском объяснил швед. Он говорил медленно и внятно, так что Барон понимал каждое слово. — Ваш фокстерьер обладает шерстью очень правильной жёсткости. Местные собаки и большая собака ваших друзей имеют мягкую и длинную шерсть. Это много хуже. Если вы позволите, мы возьмём маленький кусочек с помощью маникюрных ножниц. Это совсем не повредит собаке.

Не сдержавшись, Барон нервно хохотнул. Зинаида и Альберт взглянули на него с осуждением.

Глава 14

ВОПРОС ВЫБОРА

Прояснили ситуацию, называется!..

Барон исчез в неизвестном направлении вместе с Монморанси. Выбрал времечко. Когда всё начинает сгущаться, в общем-то, хочется, чтобы мужчины были здесь, рядом, а не шастали в поисках подвигов и приключений чёрт знает где!

Марина, как наседка, караулила норовивших разбежаться детей и устраивала истерику, стоило хоть кому-нибудь сунуться за территорию лагеря.

Самым удобным объектом попечительства оказался Кирилл — он просто не вылезал из машины. Алла у костра шепталась с Виталиком. Бледная Тина сидела на камне, обхватив руками колени, и кусала губы, оглядываясь по сторонам. Явно растерявшийся Соболь сидел в «буханке» и пытался настроить приёмник — то в режиме автоматического поиска станций, то вручную. На всех частотах ловились только шорохи и космические шумы.