Уйти вместе с ветром

Глава 17

НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА

— Почему ты плачешь?

— Ну… иногда хочется просто посидеть, полежать или даже походить — и поплакать. Разве ты так не делаешь?

— Нет, — ответила Тина. — Никогда.

— Странно. Это очень помогает вернуться.

— Наверное.

Сказать честно, Тина не знала, что ещё спросить.

«Ты кто такая?» — нормальные, воспитанные люди так не спрашивают. Марина наверняка удивилась бы, узнав, что Кристина считала себя воспитанным человеком. Почему-то не верилось, что эта девочка из деревни. Может, тоже заблудившаяся туристка? В это верилось ещё меньше…

— Знаешь, — Тина решила блеснуть эрудицией, — когда была перепись населения, по закону разрешили записываться той национальностью, какую выберешь. Сам министр сказал: нет способа проверить, так что пусть хоть марсианином называются, так и запишем.

— И что? — Девочка шмыгнула носом и взглянула на Кристину из-под завесы спутанных волос. — Много марсиан оказалось?

— Нет, марсиан совсем не было, — сказала Кристина. — Зато насчитали много эльфов, хоббитов и некоторое количество скифов.

— Прикольно.

— Ты часом не эльф? — Тина улыбнулась, довольная, что придумала ловкий способ задать вопрос.

— Нет, почему эльф? — удивилась девочка. — Я — Вещь.

— Ага, — сказала Тина. «Приплыли, подруга…»

Подумала и села рядом. Вещь подвинулась, освобождая Тине место на серебристом просолённом бревне.

Помолчали, глядя в море. Вещь больше не плакала, шевелила пальцами, словно с кем-то играла. Ветер перебирал её рыжие волосы.

— Тебя кто-то позвал? — спросила она.

— Нет, — почти не удивившись, ответила Тина. — Алку звала её умершая сестра Ира. А меня — нет, никто.

— У нас нет Иры, — сказала Вещь.

— Конечно нет, — согласилась Кристина. — Она умерла семь лет назад. Это Алкин глюк был. А ты — мой глюк, что ли?

— Я похожа на твой глюк? — усмехнулась Вещь и натянула подол платья на исцарапанные коленки.

— Вообще-то нет, — признала Тина. — А ты что, здесь живёшь? С кем?

— С кем живу? — переспросила Вещь и по-честному задумалась, как будто такой простой вопрос никогда не приходил ей в голову. — Знаешь, я как-то с тобой устала, — сказала она наконец и поднялась, явно собираясь уходить. — Будешь ждать?

— А что мне остаётся? — Тина пожала плечами.

— Хорошо, жди. — Вещь, как в зеркале, повторила Тинин жест и шагнула между двумя можжевельниками, на мгновение соединив их маленькой радугой.

Тина сидела на бревне и думала, что на самом деле надо бояться и паниковать. На худой конец, плакать без причины, как Вещь, которая говорит, что не эльф, только лучше бы назвалась эльфом — хоть понятно было бы, как с ней разговаривать. А так… Всё известное осталось где-то за скобками. Мир был похож на колышущийся океан тёплого золотого света. На краткое мгновение Тина поняла и почувствовала, что такое «светлая страна», в которую пробирались Жук и Букашка, оборванцы с бензоколонки. Но мгновение минуло, и понимание исчезло.

Но Тине сразу стало некогда об этом задумываться, потому что ветер вдруг погнал к её ногам крохотные смерчи, а в можжевельниках наметилось движение.

«Вещь?.. Вернулась?»

Но вместо рыжей девочки оттуда без всякой радуги вышел высокий худой паренёк. По виду куда больше похожий на обыкновенного человека.

— Меня тут называют Ловцом, — представился он. Волосы у него были очень светлые, лохматые и лёгкие — ветерок всё время их шевелил. — Что с тобой было?

— Я шла… Я — Тина, — с большим облегчением ответила питерская школьница. Этот не скажет, что он от неё «как-то устал», этот сам начал расспрашивать. И Тина, торопясь, вывалила: — Я шла обратно в наш лагерь около деревни, там у меня родители и их друзья, но никак не могла туда попасть — всё время приходила в одно и то же место, вот сюда, где бревно, только тут каждый раз было немного по-разному. Один раз даже моря не было. А потом, смотрю, сидит девочка… которая Вещь… и плачет…

— Это, наверное, Художник решил с тобой поиграть, — подумав, сказал Ловец. — Или просто у него настроение сегодня такое. Испугалась?

Тина прислушалась к себе и честно ответила:

— Сначала, наверное, да. А теперь вроде и нет. Но я вообще деревянная. От рождения.

— Как это? — удивился мальчик.

— Я редко боюсь. И вообще — чувствую что-нибудь. Папа меня Тинка-Буратинка зовёт. Кукла деревянная — знаешь? Глупая, зато бездна оптимизма…