100 великих архитекторов

В такой неопределенности прошло два года. Поскольку Елизавета Петровна жаждала иметь собственные роскошные дворцы, она вынуждена была обратиться к Растрелли. Весной 1744 года она поручает ему довести до конца сооружение и внутреннюю отделку Летнего дворца, а через несколько месяцев – продолжить строительство Аничкова дворца, начатого еще Земцовым. Кроме того, императрица прибавляет к его жалованью еще триста рублей, и теперь оно составляет полторы тысячи рублей.

Так Елизавета Петровна оценила заслуги зодчего за создание Летнего дворца – первого собственного дома императрицы, выстроенного специально для нее. К сожалению, этот Летний дворец простоял лишь до 1797 года, когда Павел I повелел на месте Летнего дворца возвести для себя Михайловский замок.

Растрелли был очень требователен к себе в работе и того же требовал от своих помощников. Особой жалости к людям у Растрелли, видимо, не было. Условия жизни и семейные обстоятельства подручных мало волновали обер-архитектора. Единственный критерий – быстрота, четкость и качество исполнения порученного дела. С честолюбивым, эгоистичным и вспыльчивым обер-архитектором, вероятно, было не так легко и просто работать. Можно было ожидать скандалов, взаимных обид, но привлекала и подкупала бесконечная игра фантазии, талантливость, жизнелюбие итальянца. До сего дня в архивах не обнаружено ни одной жалобы архитекторов на Растрелли, ни одного расследования склоки или ссоры. Значит, работали согласно, увлеченно, помогая и даже творчески обогащая друг друга.

А с чиновниками, с придворными служителями – ругался. Исступленно, зло, обидно. Не мог терпеть канцелярских бездельников. Будучи чрезвычайно активным, он мог сразу вести параллельно несколько дел.

Вот, например, перечень работ Растрелли за 1748 год – проект и чертежи убранства помещений Петергофского дворца, разработка проекта Смольного монастыря, строительство дворца в подмосковном селе Перово, проект сооружения Андреевского собора в Киеве, завершение строительства Аничкова дворца, проект убранства его покоев, мебели, проект иконостаса Преображенского собора в Петербурге, украшения для банкетных столов праздничных императорских обедов, строительство большого дворца для гофмаршала Шепелева.

Иногда такая загруженность работой приводила Растрелли к некоторым просчетам. В частности, известны неудачные решения Растрелли при строительстве киевского храма в честь Андрея Первозванного (1744—1752). Исследователи считают, что Андреевская церковь Растрелли – это поиск решения, идея будущего собора, воплощенная затем в Смольном монастыре.

В 1749 году Елизавета Петровна издает указ о строительстве Смольного монастыря в Петербурге и поручает его Растрелли. Наиболее значительной частью ансамбля Смольного монастыря является собор. Растрелли осуществил план собора в виде квадрата с выступами на двух противоположных сторонах – восточной (алтарь) и западной (главный вход). Внутреннее пространство собора расчленено очень четко, оно легко обозримо, в нем нет никаких неожиданных иллюзорно-пространственных эффектов, к которым так любили прибегать архитекторы итальянских храмовых зданий эпохи барокко. Можно утверждать в этом смысле, что план Смольного собора несет на себе печать реалистического мышления его автора, тяготевшего к ясным и четким построениям, всегда чуждавшегося приемов иллюзии, пространственного «обмана» зрителя. Однако движение, наполняющее композицию Растрелли, существенно отличается от пресловутой «динамичности» храмовых зданий итальянского барокко.

Растрелли не пришлось закончить здание собора: в 1757 году строительство (начатое в 1748 году) приостановилось в связи с Семилетней войной. Несмотря на незавершенность строительства, Смольный монастырь не только по замыслу, но и по исполнению остается одним из самых значительных и цельных произведений Растрелли, одним из замечательных архитектурных ансамблей XVIII века.

Еще одно значительное произведение Растрелли в области культового зодчества – ротонда собора Воскресенского монастыря близ Москвы («Новый Иерусалим»). Сохранив общую композиционную схему старого собора в виде ротонды из трех аркад, поставленных одна на другую, и высокого шатра в форме усеченного конуса, Растрелли придал этому построению необычайное архитектурное своеобразие. Однако самой примечательной особенностью архитектуры собора является единственная в своем роде композиция шатрового перекрытия. Громадный конус прорезан по всей окружности тремя ярусами часто поставленных проемов, вынесенных наружу в виде своеобразных «мансардных» окон, так что вся наружная поверхность высокого шатра целиком усеяна мансардными выступами.